Нобелевский лауреат по физике ВИТАЛИЙ ГИНЗБУРГ рассказал корреспонденту Ъ ТАТЬЯНЕ Ъ-МОРОЗОВОЙ о том, каково быть обладателем самой престижной научной награды.
— На церемонии вручения премии лауреаты произносят так называемую нобелевскую лекцию. О чем она?
— Есть традиция. Оргкомитет Нобелевской премии каждый год выпускает по тому с биографиями и лекциями лауреатов, в которых они говорят о своих научных достижениях. Мне прислали такую книгу за 2002 год, чтобы я ознакомился. Я подготовил по образцу автобиографию, которая войдет в том за 2003 год.— В официальной формулировке значится, что премия присуждена "за пионерский вклад", однако этот вклад уже получил солидное научное развитие, не так ли?
— Я начал заниматься сверхпроводниками еще в начале 1940-х в эвакуации в Казани после лекции Льва Ландау, на которой я о них и услышал. Уже в 1950 году была опубликована наша совместная с Ландау работа, которая случайно стала популярна за рубежом. Потом, основываясь на нашей теории, сверхпроводниками занимался Андрей Абрикосов.
— Вы надеялись на то, что ваша работа будет когда-нибудь отмечена столь почетной наградой?
— Для меня это стало полной неожиданностью. Я знал, что коллеги-ученые выдвигали мою кандидатуру уже лет 30. Но я давно махнул на это рукой: "Ну не дают, так не дают". За три дня до присуждения мне исполнилось 87 лет. Вывод: в России, чтобы получить премию, надо жить долго.
— Как вы считаете, почему россияне так редко оказываются в числе лауреатов?
— Дело в процедуре. Обычно как бывает: Нобелевский комитет рассылает известным ученым по всему миру предложения выдвинуть чью-нибудь кандидатуру на соискание премии. Пару лет назад, я помню, было разослано более 2000 таких писем-вопросов. Беда в том, что на эти письма отвечают далеко не все. Обычно в Стокгольм возвращается около 300 ответов. Из предложений комитет сначала отбирает 10-15 наиболее значимых работ, затем выбирает 3 победителей (как завещал Альфред Нобель). Их уже утверждает Шведская академия наук.
— У вас уже есть планы, как потратить премиальные?
— В этом году премию по физике разделили на троих. После всех налогов я, вероятно, получу около $300 тыс. У меня есть внуки и правнуки — им и подарю. Да и не нужно думать, будто это большая сумма. Для меня-то она, конечно, большая, но зарплата рядового игрока НХЛ, я уверен, не меньше.