21 мая на видеоплатформе PREMIER выходит новый фильм Григория Константинопольского «Гроза» — авторское высказывание на тему «маленький человек внутри большого государства».
Фото: пресс-служба Premier
Фото: пресс-служба Premier
Это только на первый взгляд кажется, что высокопарный грузный текст из XIX века невозможно читать сегодня, в век ютуба и тик-тока.
Фото: пресс-служба Premier
Фото: пресс-служба Premier
Вымышленный город Калинов Константинопольский переносит в Ярославль, где все происходящее вовсе не выглядит постановкой. Мы словно наблюдаем за жизнью города, случайно зацепившись за коптер, парящий над Волгой.
Вот щелкает семечки группа ребят, запивая пивом разговоры о красоте России. Вот мизансцена меняется — и на их месте возникает мэр, окруженный камерами. Он давит косоротую натужную ухмылочку перед электоратом, а меж зубов вырывается правдивое «Пропади ты пропадом!». Вот пожилой люд снимает на телефоны выступление на площади. Все как будто по-настоящему.
Фото: пресс-служба Premier
Фото: пресс-служба Premier
Немецкий драматург Бертольт Брехт в середине XX века совершил революцию, предложив концепцию эпического театра. По задумке сцена перестала быть местом, которое обуславливает или придает жизнеподобие происходящему. Движком драмы стал именно рассказ, повествование, а не действие. Актеры ни в кого не перевоплощались, а просто и честно играли отведенную роль. Такой эффект отчуждения Константинопольский выстроил внутри кадра, и персонажи «Грозы», вписанные в современный контекст, остались всего лишь персонажами, в которых никто не вживался по системе Станиславского. Более того, роли распределены так, чтобы отстраненность и сопротивление материалу были максимальными. Режиссер сделал это художественным приемом.
Водителя градоначальника Кудряша играет Александр Кузнецов — когда-то сотрудничавший с «Гоголь-центром» Кирилла Серебренникова, сыгравший у него же в «Лете», человек весьма вольных, как написал бы Островский, взглядов. Типичного мэра Савела Прокофьича Дикого — ни капли не государственник Алексей Макаров. Владелицу ресторана на плаву Кабаниху с застывшей улыбкой Гуинплена — Виктория Толстоганова, подписантка открытых писем властям. Кастинг вовсе не рандомный. Все это придает современному прочтению «Грозы» особую глубину. Нет в фильме ни Ивана Охлобыстина, ни Михаила Пореченкова, ни других радикальных почвенников.
Фото: пресс-служба Premier
Фото: пресс-служба Premier
Лица стерты, краски тусклы, перед нами нарочито яркие маски, которые государство просит не снимать в период самоизоляции. Чиновники, горожане, помещики, прислуга и полиция — масочный режим возведен в абсолют. К актерам фильма Константинопольского они будто приросли — все получают удовольствие, играя омерзительных в общем-то персонажей, потому что «погружаться» никто не просил. Со стороны это выглядит почти как на выборах. Есть заявленные кандидаты, каждый из них отыгрывает заранее прописанную роль, говорит важные вещи вслух и на камеру, но при этом все всё понимают. Избиратели в том числе. Кстати, выборы и купленная массовка для них — тоже контекст осовремененной Константинопольским «Грозы».
Фото: пресс-служба Premier
Фото: пресс-служба Premier
В карусели сценических зарисовок Константинопольский зашил искусно разыгранные мизансцены с выхолощенным из них «жизнеподобием». Атмосферность телеспектакля — лишь иллюзия, прием, метод режиссера. Тяжеловесность Островского смягчается развязной актерской манерой и комизмом, эффект которого возникает от прочтения хрестоматийного текста в декорациях современной российской действительности. Даже менять ничего не надо — реплики и мысли героев идеально считываются и в 2020 году смотрятся уместно и даже естественно. Кабы не абсурдистские врезы в виде поющих дельфинов, марша авиаторов Юлия Хайта («Все выше, и выше, и выше»), бюстов Владимира Ленина, на фоне которых молятся герои, проституток под мостом и рэпа от идеалиста Кулигина (Иван Макаревич), качающего инопланетян, что высадились в вымышленном Калинове, так и вовсе можно было принять происходящее в «Грозе» за современную документалку. Камера все время следует за героями по пятам, а трехминутная сцена разборок авторитарной Купчихи, мямли Тихона (Василий Буткевич) и Катерины (Любовь Аксенова), снятая одним кадром, успевает передать сразу несколько эмоциональных всплесков персонажей — в диапазоне от злорадного смеха до слез безысходности. Так соткана и пьеса классика.
Фото: пресс-служба Premier
Фото: пресс-служба Premier
Молодая невестка подает водку в ресторане свекрови, а почему нет? Многие таким образом и воспринимают жен своих ненаглядных сынков — как обслуживающий персонал. Ресторан тот не «Макдоналдс», не до такой степени в новой «Грозе» все современно. Однако реплики героев Островского точечно разбавлены оборотами «люлей огребать», «ваших интернетов», «типа того», упоминанием YouTube и инстаграма, шоу «Битва экстрасенсов», а Махнут турецкий и Махнут персидский в монологе странницы Феклуши (Мария Шалаева) превратились в киевского и сирийского — ну вы поняли.
Все-таки сложно взять пьесу 1859 года и поставить через 160 лет с изяществом и рвением буквоеда. Без актуализации Константинопольский (автор сценария) никак не обошелся бы — но выписал сценарий настолько ювелирно, что молодой зритель, изучавший литературу по кратким изложениям, запросто может принять фрагмент с упоминанием Оксимирона в ряду с Ломоносовым и Державиным за пропущенный в оригинальной пьесе кусок. Кстати, музыка тоже работает проводником в мир классики — мелодия «Визиты» Эдуарда Артемьева, подложенная под диалоги героев, отсылает к другому произведению — роману Ивана Гончарова «Обломов», который вышел в тот же год, что и «Гроза», и был экранизирован Никитой Михалковым 30 лет назад. Эту музыку композитор написал как раз для михалковской адаптации.
Фото: пресс-служба Premier
Фото: пресс-служба Premier
«Гроза» — не жалкая современная спекуляция на тему бессмертной классики. Режиссер сделал работу с любовью к своей стране. Это злободневный трагифарс, который, между прочим, уже прошел проверку временем — премьеру фильма давали на прошлогоднем «Кинотавре». Но трагифарс чуть иного уровня, чем фейковая цитата Салтыкова-Щедрина про вечное русское «пьют и воруют». Как современная одежда героев, тонко и почти незаметно задрапированная под XIX век (расписные платочки поверх пуховиков, старинные перстни поверх наманикюренных пальцев), так и литературная основа «Грозы» Островского эстетично и стильно вмонтирована Константинопольским в современные реалии. Такая художественная маскировка дает возможность зрителю не вздыхать вместе с Катериной во время ее томных и глубокомысленных, слегка пыльных монологов. Не лезть на стену от душного и герметичного мира, в котором заживо разлагаются все герои (спойлер: Катерина опередила всех и утопилась первой). И не икать от избытка лубочных стереотипов при виде казачьих патрулей, уставленной иконами квартиры Купчихи или Барыни (Алиса Хазанова) на плакате, призывающей «Ешь, молись и почитай старших». Сирень на подоконнике от этих сцен не вянет — это классик написал! Зато порхающие над ярославской Волгой стаи и безо всяких подсказок от режиссера наталкивают на простую мысль. А ведь правда, «отчего люди не летают так, как птицы»?