выставка меморабилиа
Вчера Государственный Эрмитаж устроил пресс-показ экспозиции "В Париже Росс! (Санкт-Петербург--Париж, 1800-1830)", продолжающей тему грандиозной выставки "Когда Россия говорила по-французски", показанной в мае в Париже. Названная цитатой из Пушкина выставка открывается сегодня.
Забавное бивуачное оживление в Александровском зале в общем-то вполне отвечало характеру выставки, на долю которой выпало стать перевалочным пунктом двух крупных экспозиций. В "В Париже Росс!" формально является продолжением выставки в парижском соборе Дома инвалидов, собравшей произведения русского и французского искусства из Эрмитажа, Павловского дворца-музея, музеев Кремля, московского Исторического музея, парижского Музея армии Дома инвалидов. Выставку "Париж--Санкт-Петербург. 1800-1830. Когда Россия говорила по-французски" открывали в мае в честь 300-летия Петербурга, и она действительно стала крупным событием.
"В Париже Росс!" — экспозиция сугубо эрмитажная и, естественно, представляет только часть того, что показали в Париже. В отличие от практически сценографического оформления французской выставки, здесь ни о каких изысках речь не идет, принципы экспонирования вполне обычные. Главными героями названы Александр Первый и Наполеон. И действительно, здесь есть портреты императоров и их личные вещи. Литургический набор, выполненный по рисунку архитектора Воронихина, который Александр возил с собой во время войны с Наполеоном. И французский серебряный набор для причастия. Оружие, сабли, шпаги, пистолеты. Маршальский жезл, медали, пара мундиров, костюм кавалера ордена Святого духа, сшитый в Париже для Александра. Посмертная маска Наполеона и его гравированный бокал в изысканном кожаном футляре. Акварели и гравюры, посвященные пребыванию русской армии в Париже, характер носят в основном куртуазный: казаки напропалую кокетничают с парижанками. И этот куртуазный характер, кажется, сохраняется даже на батальных полотнах, где дам вроде бы и нет, но раненые герои все же не забывают принять эффектную позу или красиво вытягивают носок, наблюдая за неприятелем. Главная дама и третья героиня выставки — Жозефина; экспонируется ее большой портрет; красавица, понятно, в ампирном платье и атласных туфельках. Рядом под стеклом камея Гонзага, подаренная Жозефиной в знак благодарности Александру Первому.
В итоге петербургский парафраз на тему монументальной парижской выставки кажется помещенным в дамский будуар. Где нашлось равное место и подвигам поклонников, и фарфору. Эта выставка не о войне и мире, не о русских и французах и даже не о двух императорах. Более всего она о театре военных действий, в буквальном смысле театре, о декоративной стороне войны 1812 года. Но это "легкомыслие" временное: из этой небольшой выставки должна вырасти более масштабная экспозиция, посвященная Александру Первому.
ЕЛЕНА Ъ-ГЕРУСОВА