Скоро полицейские, вероятно, получат дополнительные полномочия, например, вскрывать машины и оцеплять дома. Правительство одобрило соответствующие поправки в законодательство. Документ пока что не внесен в Госдуму, однако шансы на его скорое принятие весьма велики. Политический обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Дризе опасается, что новый закон не скажется должным образом на работе правоохранителей.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Согласно новым поправкам в законодательство, полиция получает следующие полномочия: ограждать территорию, места проведения массовых мероприятий, оцеплять жилые дома; вскрывать автомобили для спасения жизни или предотвращения преступления, или при чрезвычайных ситуациях; применять оружие при задержании, если подозреваемый «пытается прикоснуться к оружию» или совершает иные действия, которые можно расценить как «нападение на сотрудника». Полицейский не подлежит преследованию, если совершил некое спорное действо, находясь при исполнении. Но при этом он не должен выходить за рамки закона о полиции.
В принципе, при беглом рассмотрении становится понятно, что в проекте поправок не содержится каких-либо особо спорных или угрожающих моментов. Хотя есть такая специфика: когда речь заходит о дополнительных полномочиях правоохранителей, это всегда немного настораживает. И сейчас не удается отделаться от этого навязчивого чувства. Взять хотя бы вскрытие автомобилей. Вышел из дома или с работы, глядь — а твоя машина без окон, без дверей. Схватился за сердце, побежал выяснять, пол дня потратил. Оказывается, сотрудник усмотрел противоправные действия. Потом выяснилось, что ничего такого не было. Извините за беспокойство. А за ремонт кто заплатит, за моральный ущерб? Непонятно. Ищи концы потом.
При этом в мотивировочной части к законопроекту сказано: все это так или иначе уже действует, просто требуется более четкое законодательное уточнение. В нашей стране среди прочих трудностей есть такая проблема, как неэффективность работы правоохранительных органов. Не будем брать такой аспект, как дело Ивана Голунова или просто откровенные преступления. Здесь достаточно рассмотреть бытовой уровень.
Люди нередко жалуются, как бы так помягче сказать, на формальный подход или нежелание всерьез реагировать на их жалобы. Вместо реакции одни отписки.
А есть и такие мнения, мол, себе дороже встанет к ним обращаться. Тебя же еще и привлекут за то, что своими глупостями мешал сотрудникам бороться с преступностью. Далеко за примером ходить не надо. 15 апреля, давка в метро — проверяли пропуска. С одной стороны, благое дело делали — с пандемией боролись, а с другой, получилось как всегда.
Полиция на критику обычно отвечает так: у нас не хватает полномочий, мы задавлены бюрократией. Куда ни посмотри, всюду бумажная волокита. Применить табельное оружие — проблема. Или вот чтобы вскрыть машину, нужно МЧС вызвать, свидетелей звать и так далее. Короче говоря, связали нас по рукам и ногам. Собственно, для этого и принимаются поправки к законодательству — чтобы меньше волокиты и больше хорошей работы. Тем более сейчас, в экстремальных условиях. Логично? Да, наверное.
Только вот опять есть сомнения, что все это приведет к неким радикальным изменениям в лучшую сторону. Почему? Главным образом потому, что нет понимания в народе, что полиция его друг и защитник. Вот посмотрите кадры западных городов: люди сидят дома на карантине, а полицейские им песни поют под окнами, чтобы веселее было. Или вот гражданин в Америке позвонил шерифу, сын, говорит, переживает — никто на день рождения не идет. Приехали всем участком, посигналили, развлекли. Это называется единение общества в трудную минуту. У нас возможно такое? Ответ очевиден. Вот здесь и находится ключ ко многим проблемам. Даже самые прогрессивные законы не помогут эффективности, если нет того самого единения.
В целом с бюрократией, конечно же, нужно бороться. Органы не должны отвлекаться на бумажную волокиту. И общество должно быть ответственным. Но чтобы, как говорится, достичь максимального эффекта, нужно, видимо, нечто большее, чем просто поправки в законодательство.