— Госпожа Пикассо, вы выпускали коллекции одежды и мехов, вы долго работали в театре, у вас своя линия декоративной косметики. Но почему из всех ваших многочисленных занятий и увлечений в итоге вы остановились именно на создании ювелирных украшений?
— Я уже почти двадцать пять лет работаю в Tiffany & Co. Создаю в компании свои коллекции ювелирных вещей. И меня до сих пор там любят и терпят! Значит, у меня получается делать ювелирку, иначе я бы не работала. Украшения — это мой успех.
— Вы родились в Париже, в юности долго жили во Франции. Почему вы, человек европейской культуры, начали работать с американской компанией?
— Мне всегда казалось, что я принадлежу не одной стране. Судите сами: я родилась в Париже, но моя мать, как и мой отец, были родом из Испании. Я очень много в своей жизни путешествовала. Я часто бывала в Америке, даже когда постоянно жила в Европе. В тот момент, когда я поняла, что хочу заниматься созданием ювелирных украшений, мне захотелось сразу начать работать именно в большой и известной ювелирной компании. И я остановила свой выбор на Tiffany & Co.
— У вас не ладились дела в Европе?
— Так категорично я бы не сказала. Но были такие моменты... Дело в том, что в Европе всегда важно, кто у тебя родители, а в Америке на это не обращают внимания.
— Вы сбежали в Америку, чтобы стать самой собой, а не быть только лишь дочерью великого Пабло Пикассо?
— Пожалуй, да. В Америке все, разумеется, знали, что я дочь Пабло Пикассо. Но это не имело такого значения, как в Европе. Когда я только начинала работать в США, я даже решила подписываться "Палома", а не "Палома Пикассо". Решила скрыть, что я Пикассо. Я тогда сделала коллекцию шуб, которая должна была быть показана в Нью-Йорке. Я прилетела туда и увидела, что на приглашениях вместо "Палома" жирным шрифтом написано "Палома Пикассо". И я решила: ну я же правда Пикассо! Что же с этим делать?! Я сказала: "Нельзя же быть несчастной из-за того, что ты — Пикассо, с этим фактом надо смириться!". И приглашения не стали перепечатывать.
— Как произошел первый контакт с руководством компании?
— Я сама обратилась в компанию через моего давнего друга дизайн-директора Джона Лорана. Но в тот момент мне сказали, что в Tiffany & Co. уже приглашена Эльза Перетти. И мне пришлось уступить. Спустя пять лет Джон Лоран заговорил о возможном предложении. Он знал, что мне по-прежнему хочется работать с маркой. Я прошла конкурс. У меня были конкуренты, и один из них очень известен. Но имени я вам не назову.
— В чем заключался конкурс?
— Это было декорирование стола. В Tiffany & Co. есть давняя традиция, когда руководство просит дизайнеров как-нибудь по-особенному накрыть стол. Вам выдают тарелки, ложки, то есть все, что производит Tiffany & Co. для обеденного стола, и вы на основе этих материалов создаете свою историю. Сегодня, когда я проработала в компании почти четверть века, могу сказать, что мой первый опыт был удачным. Думаю, что сегодня я сделала бы то же самое.
— Вы участвовали в богемной жизни Нью-Йорка?
— О да, я была очень шумной и эксцентричной девушкой. Энди Уорхолл, например, был моим большим приятелем. Мы много времени проводили вместе. Все лучшие вечеринки 1970-х годов никогда не проходили без моего участия. Ну сейчас я уже не хожу на вечеринки, а в Нью-Йорк я летаю три раза в год.
— Вам не хотелось вернуться обратно в Европу?
— На самом деле я всю жизнь прожила в самолете, я путешествовала годами. У меня есть и был дом и в Париже, и в Нью-Йорке. Я много ездила, и именно это придавало мне силы. Путешествие вообще хорошо проветривает меня, придает мне вдохновение. Я и работаю в самолете, кстати, лучшие идеи приходят мне именно в полете. Или... ночью. Я, кстати, никогда не сижу за столом, предпочитаю валяться на диване или даже на полу. Мне очень важен, так сказать, голос народа. Я часто советуюсь с продавцами бутиков Tiffany & Co., спрашиваю у них, чего бы они сами хотели видеть в бутике — кольцо или вечерние серьги.
— В компании после того, как вы прошли конкурс, вам сразу поручили делать ювелирные коллекции?
— Да. Я подумала, что мне нужно сделать что-то невероятное. Я сделала ставку на крупные цветные камни, потому что я предпочитаю яркое. Потом я поняла, что мне нужно делать что-то более доступное по цене. Мне очень хотелось, чтобы все могли себе позволить носить мои украшения. Потом я сделала свою коллекцию X. Дело в том, что в Англии буква X обозначает поцелуй. Я это узнала, когда училась в Англии. Моя соседка по парте писала письма своему мальчику, а в конце письма ставила три буквы XXX — "целую, обнимаю, целую".
— Вы предпочитаете геометрические формы?
— Я бы назвала их скорее круглыми, объемными. Я очень люблю ощущать украшение на теле. Мои украшения — тяжелые и чувственные. Я сравниваю их с очень сочными, спелыми фруктами. Форма — всегда главное, от формы я беру все, именно на нее ориентируюсь. Иногда бывает, что мне понравился цвет камня. И в этом случае я отталкиваюсь от него, уже вокруг цвета сочиняю свою историю. Я выбираю полудрагоценные камни, потому что обожаю цвет. Мой самый любимый камень — это рубилит, это такой ярко-розовый камень.
— Вас называют первооткрывательницей камней...
— Я и правда очень люблю открывать новые, необычные камни. Последнее мое открытие — это огненный опал, ярко-оранжевый камень. Еще я много работаю с янтарем. Янтарь позволяет мне делать очень большие вещи, поскольку он очень легкий. Я также предпочитаю огненное желтое золото. Быть может, потому, что я самая смуглая.
— То есть при создании украшений вы в первую очередь ориентируетесь на себя?
— Это не так, потому то я дизайнер большой компании. И я обязана думать о других. При создании эскиза я скорее представляю себя мужчиной. Я думаю, чтобы бы хотел видеть мужчина на своей любимой женщине.
— Мне кажется, что ваши украшения театральны...
— Я давно научилась играть разные роли. В детстве я была очень стеснительной, и поэтому я всегда заставляла себя быть более открытой, дружелюбной, даже до какой-то степени экстравагантной. Я любила эпатаж, я жила напоказ, я носила экстремальную одежду, невероятные прически. Помните мою историю с красной помадой? Мне казалось, что люди будут обращать внимание на красную помаду, на большие украшения, а меня саму оставят в покое.
— То есть вы носили маску женщины-вамп?
— Моя маска на самом деле это и была я сама. Если бы я написала свой автопортрет, я бы на этом портрете все равно написала свое собственное лицо. Я, видимо, состою из двух личностей. Первая — эпатажная, а вторая — более домашняя, более стеснительная.
— Но вы и правда много работали для театра?
— Да, и помогал мне в этом Ив Сен-Лоран. Он мой очень большой друг. Кстати, для Лорана я делала свою первую коллекцию украшений. Мы очень забавно познакомились, в 1971 году. Я пришла к нему на вечеринку, на мне была огромная шляпа-тюрбан. Она достался мне от моей мамы. Я была в платье 1940-х годов, которое купила в Лондоне на блошином рынке. Как же я была великолепна! И на следующий день Ив Сен-Лоран сказал мне, что начинает работать над новой коллекцией, на которую его вдохновил именно мой тогдашний облик. Потом я уже сделала ему ювелирную коллекцию.
— Какая же она была?
— Очень маленькая, всего несколько браслетов, ожерелье для pret-a-porter Ива Сен-Лорана. Все было сделано даже не из серебра, а из какого-то металла. Модные хипповские штучки — полумесяцы, облачка, солнышко. У этой коллекции даже не было названия. Она была подписана "Палома Пикассо для Ива Сен-Лорана". Больше я для него ничего не сделала, потому что Сен-Лоран сказал мне, что я должна делать собственную артистическую карьеру. Мне было тогда двадцать два года.
— Ив Сен-Лоран много уделял внимание русскому искусству, русскому авангарду. Вам это близко?
— Я прекрасно знаю русское искусство. Люблю Малевича, Кандинского, Ларионова, Гончарову, Экстер. Многое мне рассказал мой отец, который очень любил русских авангардистов. Не надо забывать, что первая жена Пабло Пикассо была русской. Я очень люблю русскую классическую литературу — Набокова и Гончарова. Один из моих самых любимых романов — "Обломов".
— Главное украшение для женщины — кольцо, кулон, серьги?
— Все зависит от человека, от его образа жизни. У меня были моменты, когда я носила только серьги или только кольца. Сейчас главное — кольцо. Я пришла к выводу, что это основное, потому что на кольцо вы сами всегда можете взглянуть.