Пандемия COVID-19 уже забрала десятки тысяч жизней и нанесла мощный удар по экономике, от которого мир еще не скоро оправится. Мир не будет прежним, но это не значит, что он будет хуже, скорее всего, его ждут перемены к лучшему. Какими они будут, сейчас сказать трудно, но, к примеру, уже сегодня ясно, что связанный с пандемией массовый переход на удаленную работу вызовет взрывной рост цифровых технологий. Мир ждут и другие, более масштабные перемены. По крайней мере, этому учит опыт эпидемий и пандемий прошлого.
Фото: Eric Gaillard , Reuters
Фото: Eric Gaillard , Reuters
Американские экономисты Элизабет Брейнерд и Марк Сиглер подсчитали, что после пандемии испанки, от которой в мире с 1918 по 1920 год, по разным оценкам, погибло от 20 млн до 100 млн человек, североамериканские штаты, сильнее других пострадавшие от эпидемии, развивались быстрее остальных. Кроме того, каждая дополнительная смерть на тысячу населения была связана со среднегодовым ростом реальных доходов на душу населения минимум на 0,15 процентного пункта.
А доктор Шарон Н. Девитте из США, изучившая средневековые захоронения Лондона до и после эпидемии бубонной чумы 1346–1353 годов, пришла к выводу, что «черная смерть», как тогда называли недуг, оздоровила население.
«Поражая людей со слабым здоровьем, "черная смерть", судя по всему, стала мощным природным фактором естественного отбора, убрав из популяции ослабленных индивидов»,— пишет ученый.
В могилах, появившихся после чумы, больше взрослых и пожилых людей, чем в захоронениях до эпидемии, а значит, доживаемость популяции повысилась. Как ни цинично это звучит, но инфекционные болезни убивают людей со слабым иммунитетом, зато у выживших вырастает более здоровое потомство.
На самом деле в истории было немного катаклизмов, которые изменили бы мир так, как пандемия чумы в середине XIV века. Она подорвала влияние церкви, радикальным образом изменила производственные отношения, дала мощный импульс развитию технологий и, соответственно, росту производства. Можно сказать, мир перевернулся.
Так, до эпидемии медицина была прерогативой церкви, представляя собой скорее абстрактную, схоластическую науку, не связанную с реальной жизнью. Такая медицина не могла справиться с чумой, поэтому после «черной смерти» здравоохранение взяли в свои руки миряне, перешедшие от абстрактного теоретизирования к экспериментам и практической фармакологии.
Хотя официально эпидемия окончилась в 1353 году, чума бушевала и после 1400 года, выкашивая тысячи людей и заставляя европейцев приспосабливаться к новым условиям. В эпидемию погибло больше половины европейского населения — от 75 млн до 100 млн человек. При таком провале в рабочей силе требовались технологии, заменявшие ручной труд или делавшие его более производительным. Появились отвальный плуг, водяные и ветряные мельницы.
Даже такое, казалось бы, простое приспособление, как тачка, изобретенное в то время, очень повысило производительность труда. Очки, весы и другие необходимые для развития науки и торговли приборы впервые были созданы после чумы.
Стало активнее развиваться животноводство: оно требовало меньше трудозатрат. Повысилось производство шерсти и тканей, так что удалось не только накормить, но и одеть весь народ.
Часовой механизм
Одной из фундаментальных перемен стало изменение восприятия времени, ведь если смерть идет за тобой по пятам, оно становится драгоценным. Сконцентрированный вокруг церкви и религии мир до чумы был удивительно безвременным. Время принадлежало Богу, и главным прибором для измерения времени были солнечные часы. В Х веке существовал даже карманный солнечный циферблат. Нужная вещь, если хочешь узнать, что на дворе: утро, день или ночь. Но более точное время по таким часам определить трудно. В Европе после чумы, когда начала утверждаться формула «время — деньги», потребовались точные приборы, способные его измерять.
Механические и песочные часы появились в период, когда в Европе бушевала чума. Труд стал неожиданно высоко цениться. Работники продавали его дорого и имели на это право: после «черной смерти» рабочих рук постоянно не хватало. Подневольный труд уступил место свободной продаже рабочей силы, и оплата труда стала повременной. Вместе с наемным трудом она распространилась на шахты, мельницы, текстильные мануфактуры и другие производства, вытеснив крепостную зависимость и даже сдельную оплату труда. А такой способ оплаты требовал надежного и справедливого прибора для определения времени.
До появления механических часов работникам платили за день работы. Но что такое день? Зимой он длится пять часов, а летом — все пятнадцать. Когда нет четкого измерителя времени, нет и справедливой оплаты. С появлением механических часов европейцы смогли с высокой точностью измерять время, которое затрачивали на свой труд.
А механические часы, в свою очередь, стало возможно создать благодаря изобретению в XIII–XIV веках спускового механизма. В XIV веке во многих европейских городах были установлены башенные часы. Удивительно, что такой, казалось бы, незамысловатый прибор, как песочные часы, тоже появился в середине XIV века. И если башенные часы отбивали время для всех, то песочные часы отмеряли его там, куда бой курантов не добирался: в шахтах, на мануфактурах, морских судах и в университетских аудиториях.
Но самое важное — они гарантировали справедливую оплату, став главным фактором повышения производительности труда и роста производительных сил.
Печатный станок как замена заболевшим монахам
Еще одним изобретением, определившим вектор развития Европы на многие столетия вперед, стало книгопечатание. Его в 1439 году изобрел Иоганн Гутенберг. Как это всегда бывает, в изобретении сошлись новые технологии и насущные потребности общества. Почему эти потребности возникли именно после эпидемии чумы? По тем же причинам, которые вызвали к жизни новые механизмы, повышающие производительность труда, ведь после чумы население Европы сократилось больше чем вдвое. Погибли в эпидемии и монахи, которые раньше трудились над переписыванием книг. Это было «массовым производством», поскольку запрос в обществе на книги всегда был высок: нужны были Библии, молитвенники, учебники, календари со списком церковных праздников. После чумы таких переписчиков осталось крайне мало. Но книги надо было как-то издавать. Кроме того, католическая церковь утратила право на истину в высшей инстанции. Возникло инакомыслие, позже породившее Реформацию. Связанные с церковью тенденциозные рукописные книги не могли удовлетворить новые запросы общества.
В условиях нехватки рабочих рук, как никогда раньше, нужны были новые технологии и механизмы, заменявшие человеческий труд и ускорявшие процесс производства. Но технологический прорыв не может произойти в обществе, где царит невежество. А книги — это грамотность, знания, наука. И если в 1348-м читать умели не больше 5% европейского населения, то к 1800 году таких было больше половины. Общество хотело читать, и станок Гутенберга пришелся как нельзя кстати.
Средневековый инженер не просто изобрел типографский станок, а создал систему книгопечатания. Это прежде всего подвижные литеры для набора, которые отливались из сплава свинца, олова и сурьмы. Процесс литья букв из этого сплава был технологичным, а сам шрифт — долговечным. Всего 26 букв, а можно печатать целые тома.
К тому времени бумага перестала быть диковинкой: в XIV–XV веках ее успешно производили итальянские и немецкие мануфактуры. Цена ее существенно снизилась. Еще одним технологическим прорывом стали «правильные» чернила для печати на станке. Гутенберг придумал делать их не на водной, а на масляной основе. Они не расплывались на бумаге и хорошо сочетались с металлическими литерами. Уже через несколько лет книгопечатание завоевало Европу: в 1468 году печатный станок появился в Чехии, в 1472-м — в Венгрии, в 1470-м — во Франции, в 1473-м — в Нидерландах, в 1476-м — в Англии. Через 40 лет после изобретения печатного станка в Европе было 110 типографий, а через 60 лет после выхода первой печатной книги там выпускалось 20 млн экземпляров печатной продукции.
Без печатного станка идеи Реформации не смогли бы завоевать умы и распространиться по Европе. 95 тезисов Мартина Лютера в 1517 году разошлись тиражом 300 тыс. экземпляров.
С развитием печатного дела получили новое развитие национальные языки (как известно, в Средние века все манускрипты были написаны на латыни) и больше людей получили доступ к знаниям. Печатный станок подстегнул технологическую революцию и развитие экономики: появились учебники, справочники и пособия, обучавшие, как строить дома и мосты, проводить горные работы, вести бухгалтерию, да мало ли чему еще! Похожее по значимости изобретение появилось лишь в ХХ веке, и это был интернет.
Типографии печатали научные трактаты, массовую литературу, а потом и газеты. Так что одним из главных и далекоидущих последствий изобретения печатного станка стала демократизация знаний: доступ к ним получила не только аристократия, но и широкие массы, а церковь и государство уже не могли контролировать, что людям читать, хотя такие попытки истории известны.
Революционные эпидемии
На протяжении истории эпидемии и пандемии не раз меняли политическую карту мира. Из-за них начинались и заканчивались войны, принимались судьбоносные государственные решения, они способствовали колониальным захватам и демократическим преобразованиям.
К примеру, заразные болезни весьма способствовали испанской колонизации Америки, истребляя порой целые индейские племена. Так было с оспой, эпидемия которой охватила Южную Америку в 1527 году. В 1509 году испанцы завезли болезнь на Гаити; в 1520-м вместе с конкистадорами она перекочевала на территорию Мексики. Местные индейцы никогда не встречались с оспой и не имели к ней иммунитета. В результате Эрнану Кортесу и Франсиско Писарро не составило труда уничтожить государство ацтеков и завоевать империю инков. В 1789 году оспа попала в Австралию и с 1780-х до 1870-х годов была основной причиной смерти аборигенов.
Важнейшие эпидемии в истории человечества
Первые демократические перемены в связи с эпидемией произошли на Гаити. Это была эпидемия желтой лихорадки. Южная Америка — родина болезни; на Гаити, во французской колонии Сан-Доминго, существовавшей с 1659 года, она тоже время от времени появлялась.
Половина рабов, которых привозили на остров для работы на плантациях сахарного тростника, в первый же год умирали от желтой лихорадки. Зато у оставшихся формировался иммунитет.
Тяжелые условия жизни, высокая смертность, жестокое обращение плантаторов и идеи Французской революции в конце концов привели к тому, что в 1791 году рабы подняли восстание, быстро охватившее всю страну. После долгой борьбы восставшие захватили власть, и в 1801 году в стране была принята конституция. Это взбесило Наполеона, тогда первого консула Франции, и он отправил в колонию мощный экспедиционный корпус во главе с генералом Леклерком. На короткое время французам удалось восстановить свое господство. А потом началась эпидемия желтой лихорадки. Местным жителям, как мы помним, она была нипочем, а вот экспедиционный корпус потерял больше половины состава. По разным оценкам, болезнь унесла жизни от 23 тыс. до 32 тыс. солдат, умер и генерал Леклерк. Восставшие победили. 1 января 1804 года была провозглашена независимость Сан-Доминго от Франции, а новое государство получило название Гаити — так называли эту землю индейцы араваки. Эти события на фоне Наполеоновских войн в Европе привели к тому, что Наполеон полностью отказался от попыток создать в Новом Свете французскую колониальную империю и в 1803 году продал французские владения в Северной Америке Соединенным Штатам. Сделка получила название «Луизианская покупка».
Еще одна демократическая революция произошла на Гаити в 1986 году, и привела к ней эпидемия СПИДа. Врачи и историки спорят, кто занес на остров болезнь. Некоторые считают, что виной всему — кровавые ритуалы вуду. Другие уверены: широкое распространение СПИДа на Гаити — результат секс-туризма из США. В статье гаитянского врача Жана Герена и его коллег, опубликованной в 1984 году в научном журнале Annals of the New York Academy of Science, указывается: 17% больных признались в гомосексуальных контактах с американцами.
Впрочем, это не важно. Главное — эпидемия ВИЧ набирала обороты, и приезжавшие на Гаити туристы уже не чувствовали себя в безопасности, а между тем туризм был второй по значимости статьей доходов страны. Когда в июле 1982 года New York Times написала, что на Гаити бушует ВИЧ, число американских туристов упало в семь раз: если в 1981–1982 годах их было 70 тыс., то в 1983-м — всего 10 тыс. Спад продолжался еще три года. Крах туриндустрии вызвал экономический кризис, на страну обрушились голод и безработица, за которыми последовали массовые протесты. Президент Гаити Жан-Клод Дювалье, больше известный как Бэби Док, поначалу жестоко их подавлял, но сделать ничего так и не смог и в конце концов бежал из страны. На Гаити начался переход к демократическому правлению, и в 1991 году были проведены свободные президентские выборы.
А вот демократическим преобразованиям в Персии (так до 1935 года назывался Иран), последовавшим за Конституционной революцией, способствовала эпидемия холеры. Конечно, назвать холеру причиной революции было бы неверно: к переменам привели внутренние противоречия и экономические проблемы в стране. Но поводом к началу протестов стала именно болезнь. В начале ХХ века в мире бушевала шестая пандемия холеры, зародившаяся в 1899 году в Индии. В 1904 году болезнь завезли в Иран из Ирака шиитские паломники. Власти попытались предотвратить эпидемию, запретив паломничество к мусульманским святыням, но духовенство воспротивилось запрету, обвинив светских лидеров в сговоре с «неверными» (имелись в виду западные державы) и попытке помешать верующим исполнять свои религиозные обязанности. Правительство не смогло противостоять напору духовенства и пропустило богомольцев с холерой через санитарные кордоны. Болезнь пошла гулять по стране. Испугавшись массовой паники, власти долго скрывали происходящее. В результате смертность настолько выросла, что уже было невозможно ничего скрыть. Недовольство населения подстегивалось еще и ростом цен, связанным, в частности, с эпидемией холеры. Это спровоцировало протесты, которые летом 1906 года переросли в открытые демонстрации с требованием принять конституцию. В декабре 1906-го шах подписал первую часть основного закона, а в октябре 1907-го были приняты дополнения к конституции, открывшие путь к проведению буржуазных реформ.