На 96 году жизни скончался прославленный советский драматург и писатель Леонид Зорин, автор множества популярных пьес и киносценариев, включая экранизированные Михаилом Козаковым «Покровские ворота».
Драматург Леонид Зорин
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
Драматург Леонид Зорин
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
«Покровские ворота» — не просто одно из самых знаменитых сочинений Зорина, но еще и самое автобиографическое: подобно главному герою «Покровских ворот» Костику Ромину (которого в фильме сыграл Олег Меньшиков), Леонид Зальцман — фамилия Зорин была литературным псевдонимом — приехал из Баку в конце 40-х годов покорять столицу.
И покорил-таки. Писать он начал рано, еще школьником, и его опубликованные детские сочинения успели получить одобрение Максима Горького. А в 49-м не где-нибудь, а в Малом театре была поставлена его первая пьеса «Молодость» — автору тогда едва исполнилось 25 лет. Вообще, Леонид Зорин написал десятки повестей, романов, киносценариев (в том числе и к памятным фильмам — например, «Человек ниоткуда» Эльдара Рязанова), рассказов и воспоминаний, но в истории останется прежде всего благодаря своей драматургии как выдающийся театральный автор.
Он написал едва ли не самую знаменитую мелодраму своего времени — «Варшавскую мелодию» и едва ли не самую знаменитую лирическую комедию — все те же «Покровские ворота». Но были и другие, очень важные для своего времени театральные тексты.
Легкий, остроумный слог, социальная зоркость, знание театра и умение выгодно выписывать роли, лирическая чуткость, понимание законов зрительского восприятия — мало у кого из современников Зорина эти важнейшие для хорошего театрального автора качества были так точно смешаны в нужных пропорциях.
Казалось, Зорин не знал ограничения в жанрах. Но очень часто наталкивался на цензурные ограничения — в каком бы жанре ни писал.
Так, в середине 50-х были запрещены его «Гости» — критическая социальная драма про обуржуазившуюся советскую номенклатуру. Много позже пострадала «Медная бабушка» Зорина, пьеса о Пушкине, которого в спектакле МХАТа сыграл Ролан Быков,— цензура не захотела видеть «солнце русской поэзии» некрасивым, страдающим пророком. Спектакль прошел один раз — и потом ради его спасения режиссеру Олегу Ефремову пришлось самому вводиться на роль поэта, защищая постановку своей «правильной» харизмой. А вот «Римскую комедию», сатирическую пьесу, в которой за антуражем Древнего Рима легко угадывалось советское общество, не удалось отстоять самому Георгию Товстоногову: его спектакль в Ленинградском БДТ был строго-настрого запрещен цензорами. И даже вроде бы к невинной исторической мелодраме про княжну Тараканову — «Царской охоте», ярко поставленной Романом Виктюком в Театре имени Моссовета, у власти нашлись претензии, хотя и иного рода: слишком чувственно, слишком откровенно.
Собственно говоря, и в основе «Варшавской мелодии» лежал протест против жесткости советской системы, а именно против вышедшего вскоре после войны закона, запрещавшего брак с иностранцами.
Этот закон и разделяет двух влюбленных — русского парня и польскую девушку, которые вновь встречаются лишь спустя много лет после вынужденной разлуки, лишившей обоих счастья. Виктор и Гелена из этой пьесы-дуэта вышли с конца 60-х годов буквально на все советские сцены. «Варшавская мелодия» шла более чем в 400 театрах, подарив многим актрисам, включая Юлию Борисову и Алису Фрейндлих, их едва ли не лучшие роли. Конечно, это уже классика XX века — потому что надолго пережила ту систему, против бесчеловечности которой протестовала. Про тот закон зрителям теперь нужно объяснять в программке, но сама история по-прежнему волнует, и пьеса остается репертуарной.
Да и «Покровские ворота» ведь были не просто остроумной лирической историей о смене времени, об уходящем коммунальном укладе жизни в старой Москве. Личную свою историю Зорин перенес из конца 40-х на десять лет вперед — и написал, в сущности, гимн хрущевской оттепели: вся эта галерея забавных, нелепых и трогательных персонажей «Покровских ворот» стала возможна только благодаря тому, что не нужно было больше быть одинаковыми и бороться за светлое будущее,— стало можно просто жить, смешно, легко и по-человечески. Неслучайно же, что, когда «Покровские ворота» вышли в театре, литературные функционеры ругали автора за «мелкотемье». И только народная любовь, обнявшая фильм Козакова и растащившая текст Зорина на цитаты, выдала пьесе охранную грамоту и пропуск в будущее. Не зря же один из самых чутких к потребностям времени современных режиссеров, Константин Богомолов, собирается ее вскоре вернуть в актуальный репертуар.