Самому виноделу — пятьдесят. Он виноградная ягодка опять, поскольку сильнейший способ изменить судьбу в пенсионном возрасте — взяться за что-нибудь новенькое. Ливио Феллуга принципиально начал делать хорошо сбалансированные белые вина, что для некоторых является синонимом отсутствия характерных признаков. На мой личный взгляд, это очень правильно. Потому что белое вино и не должно иметь характера. А то получится какое-нибудь французское шардоне, которое за свои пять евро о себе слишком много полагает. Ну совсем как провинциальная девушка, которой предложили сниматься в порнофильме.
Сейчас земли семьи Ливио Феллуга — самые крупные владения в данной провинции, 320 акров. Что такое акр, в России все равно никто не знает, потому что привыкли мерить все сотками — 6 соток, 12 соток, 2 гектара, Сибирь. Но все равно производит впечатление.
Сейчас винодельней рулят дети Ливио Феллуги — Андреа, Эльда и Маурицио. Они считают себя неотъемлемой частью винного ренессанса Италии. Имеют право. Потому что вина компании — Sosso 1998 и Picolit 1997 — входят в число Migliori vini Italiani, иными словами в справочник Луки Марони "Лучшие вина Италии". Этого конкретного вина нет в справочнике Марони, но, как правило, производители, попадающие туда, имеют право на некоторое уважение во всех своих проявлениях.
Мы, конечно, достали illivio из холодильника и получили то, чего ожидали,— прохладное вино, лишенное ненужных запахов и вкусов. Неплохое тело вина рано или поздно даст о себе знать. Но к этому моменту уже пора пить красное.
Про красное лучше меня бы рассказал один австралиец по имени Бретт, который активно промотирует австралийские вина в Москве. Сдается, что у него уже существует свой пул поклонниц, которые ходят к нему на лекции просто как на спектакль, потому что такого симпатичного парня среди местных жителей просто очень трудно найти. А если найдешь, так он точно окажется совершенно неправильного цвета.
В отличие от этих парней, цвет вина родом с Маргрет Ривер (Маргаритина Река) очень верный. Мы налили австралийского вина Pierro. Несмотря на картинку на обложке, явно намекающую на сказку Толстого, на самом деле Пьеро — это название австралийской местности. А вы думали, там все посвящено Безумному Максу (Мелу Гибсону)? Ничего подобного. С тех пор как австралийцы перестали толкать сахар в бутылки и решили побороться за звание виноделов, а не поставщиков гнусного пойла, мир узнал несколько топонимов. Pierro в той бутылке, которую нам удалось нащупать под диваном, состоял из "каберне совиньона" и "мерло".
Типичный французский коктейль виноградов с Down Under начинает звучать совсем по-другому. "Мерло" добавляет вину богатство вкуса, "каберне" — добавляет годы жизни. Получилось неплохое винцо. Мне лично сильно по душе надпись на этикетке "срок хранения не ограничен". Это значит, что господа сильно уверены в своем вине. Что оно не вспенится, как всем нам известные напитки, в полгода после покупки. А в случае с двухсотрублевыми супермаркетовыми позициями — вспенивающимися по открытию. Здесь и сейчас. Бутылка тяжелая и большая. Отлично. Я не понял, сколько это вино стоит в России, но, судя по тому пафосу, с которым австралиец Бретт его представляет перед девушками из московского винного бизнеса, стоит оно не менее $25.
Но тут пришли девушки и сказали, что хотят сладкого. Мы, конечно, поморщились (фи, сладкое, так скоро мы скатимся до обсуждения органолептических качеств какого-нибудь Asti спуманте). Не хочется никого обижать, когда-нибудь мы посвятим отдельный выпуск рубрики — "что не надо пить в московских супермаркетах ни при каких условиях". И хотя потом издательский дом и наш потребитель дегустаций виски, проходящий под ником Pavel Fil, еще долго будет оплачивать адвокатов и судебные процессы, но когда-нибудь мы точно замочим в сортире лейблы, которые убили интерес русской публики к итальянскому вину. Зуб у нас уже заточился на них.
Но сегодня мы мирно настроены, и поэтому приступаем к Lustau Puerto Fino. Мы, конечно, ошиблись и шерри оказалось не сладким, а вовсе даже сухим. Его надо было подавать сильно охлажденным. И здесь мы оказались не правы, но тем не менее получили удовольствие. И это главное, что отличает нас, любителей, от так называемых профессионалов. Мы умеем получать удовольствие, в то время как профи напрягаются и выпендриваются друг перед другом.
Тут некоторые достали сигары, и мы им предложили пойти прочь вместе с их кумиром Зино Давыдовым, которого они пижонски называют Davidoff. Так и пошли они, Геварой палимые, а мы остались со свежим воздухом, без которого восприятие вина становится сугубо бессмысленным.