Власти успокоили автомобилистов: мировые цены на нефть не повлияют на стоимость бензина в России. Глава Минэнерго Александр Новак заявил, что топливо продолжит дорожать под контролем государства в пределах инфляции. А замминистра финансов Алексей Сазонов усомнился, что горючее подешевеет, как, например, в США, но и расти в цене не должно. После развала сделки ОПЕК+ на мировом рынке нефти началась «ценовая война»: Саудовская Аравия объявила о планах нарастить добычу до максимальных мощностей в 12 млн баррелей в сутки. В результате сырье потеряло около четверти стоимости. Ситуацию в беседе с ведущим Маратом Кашиным прокомментировал директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.
Фото: Антон Белицкий, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Антон Белицкий, Коммерсантъ / купить фото
— Вы разделяете уверенность властей, что бензин в России дорожать будет только в пределах инфляции?
— Прежде всего, никто не ожидает, что бензин подешевеет. Для того, чтобы бензин дешевел при падении мировых цен на нефть, нужно, чтобы у нас на рынке была настоящая конкуренция, и чтобы доля налогов была не столь высока в этой цене. Скажем, в Европе тоже такого особого снижения цен не наблюдается. Оно наблюдается в Соединенных Штатах, где сама структура ценообразования на топливо абсолютно другая.
Что касается уверенности в том, что все-таки подорожание будет, но несильное, я просто думаю, у государства, конечно, есть инструменты при желании сделать так, чтобы цены не росли. Но мы прекрасно помним, как эта проблема решалась в бытность, скажем, Козака вице-премьером, когда просто нефтяные компании вынудили подписать соглашение, что цены расти не будут.
Поэтому, как вы понимаете, если есть политическое решение, что цены не должны расти, то они расти не будут — это все решается путем ручного управления.
Можно сейчас порассуждать на тему демпфера и прочих каких-то псевдорыночных инструментов, которые вроде как используются, чтобы уравновесить цены. Но здесь вопрос не в том, как работают механизмы вроде демпфера, а в том, что если у государства есть желание в данный момент времени прекратить рост цен, то у него, конечно, инструменты для таких действий есть.
А желание сейчас, конечно, есть. Почему? Когда история с ОПЕК+, собственно, началась, до этого наше правительство все время говорило, что влияния на экономику не будет, у нас колоссальные резервы, подушка безопасности и так далее. Но как бы вы видите, что происходит с курсом рубля. Все равно это окажет, безусловно, влияние и на инфляцию, и на ожидания людей. Конечно, люди нервничают, когда они наблюдают за этим. Если сейчас еще начнет дорожать бензин, это будет серьезной политической проблемой.
— Тогда почему не принять политическое решение и не понизить цену на бензин? Вы справедливо замечаете, что конкуренции как таковой нет, но сейчас дешевая нефть — есть хороший повод. Почему этого не сделать?
— Понятно, что тут начнут нефтяные компании активно сопротивляться — все-таки нельзя заниматься популизмом пять дней в неделю, это тоже будет проблемой. И так 15 января Владимир Путин очень много социальных пряников раздал населению, а оплачивать все это, естественно, будут сырьевые компании. Можно, конечно, их сейчас собрать и призвать к политической акции. А еще лучше снизить в два раза цены на газ и бесплатно раздавать соль и спички. Но власть тоже понимает, что у такой политики есть пределы. Поэтому идти на какие-то популистские шаги, искусственно требовать сокращения цен на 5-10%... Я все-таки надеюсь, что, несмотря на склонность наших властей к откровенно дирижистским мерам, до такого уж советского способа управления ценами у нас дело не дойдет.
— А рыночные механизмы здесь совсем не действуют? Скажем, «ЛУКОЙЛ» возьмет и немного понизит цену на бензин, тогда и «Роснефти» придется понижать. Или это так не работает?
— Экономика топлива более сложная, чем конкуренция между компаниями. Тем более, что конкуренция эта, будем откровенны, тоже носит достаточно условный характер. Ведь у нас число крупных производителей ограничено. Собственно, им принадлежат и основные добычные и перерабатывающие мощности. Причем, с учетом налоговой компоненты, доходность от розничных продаж не такая фантастическая и не такая высокая.
Поэтому никто, естественно, понижать цены не будет, особенно в ситуации, когда высокие налоги в России для нефтяных компаний никто не отменял, а низкие нефтяные цены тоже не способствуют какому-то серьезному оптимизму.
В этом плане никто стрелять себе в ногу, естественно, не будет. Еще раз повторяю, государство это понимает. И так оно собирает до 70% в цене бензина в виде акцизов и еще заставляет нефтяные компании осуществлять сокращение. У нас обычно все ограничивается предвыборным неповышением цен, предвыборного понижения цен я, честно говоря, не помню.
— Может ли увеличиться маржа независимых АЗС, поскольку оптовая цена на топливо, может быть, понизится? Ведь они жаловались, что они фактически не получают прибыль из-за высокой оптовой цены?
— Действительно, такого рода жалобы были как раз в период, когда шла настройка того самого демпфирующего механизма. Там вопрос в том был, что заправки, которые входят в структуру ВИНК, вертикально интегрированные компании получили возможность на свои НПЗ получать субсидии. А независимые заправщики берут уже готовое топливо с НПЗ и продают его. И, естественно, маржа их начинала сокращаться. Но сейчас, вы видите, ситуация-то развернулась. Демпфер приводит к тому, что сейчас ВИНКи должны платить. У них экономика НПЗ будет ухудшаться. Но я не думаю, что в этой ситуации они будут готовы поставлять топливо независимым заправщикам по более комфортным ценам. Понимаете, сейчас экономика ВИНКов, особенно в сегменте переработки, еще ухудшилась.
— Есть ли вероятность, что Россия все-таки будет договариваться с Саудовской Аравией, особенно если цена нефть продолжит падение?
— Россия ждет, что Саудовская Аравия начнет с ней договариваться. Вот если саудиты придут, как это было в 2016 году, и все-таки позовут нас на переговоры, думаю, что мы с этим согласимся. Но самостоятельно уговаривать саудитов в ситуации, когда они выкинули такой фокус на прошлой неделе, конечно, Россия не будет.
— А до какой отметки должна упасть цена нефть, чтобы это сподвигло Россию, может быть, проявить инициативу?
— Россия явно будет ждать от саудитов первого публичного шага, потому что здесь уже психологически важно, чтобы саудиты признали свою неправоту. Напомню, что в 2016 году, в принципе, именно саудиты призвали ко второму раунду переговоров, так что здесь вопрос времени. Я думаю, что все равно уже надо ждать цену в районе $40. Быстро она не восстановится, так что ждем.