Рутинное собрание Союза писателей Санкт-Петербурга, посвященное принятию поправок к уставу, завершилось почти революционно. Писатели приравняли себя к бессмертным членам Французской академии, исключив из устава саму возможность исключения из союза. Решение тем более неожиданное, что изначально предполагалось ужесточение устава и, по данным корреспондента Ъ МИХАИЛА Ъ-ТРОФИМЕНКОВА, исключение одного из известных российских литераторов.
Необходимость изменений в уставе один из ведущих собрания, писатель Валерий Воскобойников сформулировал с поразительной прямотой: "Начальство теперь разобралось, как отделить настоящих писателей от ненастоящих". Одним словом, грядет установление властной вертикали в сфере творческих союзов. И если "демократический" Союз писателей Санкт-Петербурга, один из шести существующих в городе, хочет привилегий, ему надо так откорректировать устав, чтобы получить возможность превратиться в региональное отделение "большого" Союза российских писателей.
Кульминацией стало обсуждение пункта устава, существенно расширяющего сферу действий, за которые можно исключить писателя из союза. Если раньше криминалом были только поступки, порочащие самого литератора, то теперь и поступки, наносящие ущерб Союзу писателей в целом. Для инициирования процесса исключения требовались в соответствии с проектом письменные заявления трех членов совета союза или десяти рядовых писателей, состоящих в союзе не менее трех лет. Перед началом собрания писатели — кто с надеждой, кто с недоумением — в открытую говорили, что, как только эта расплывчатая и грозная формулировка будет внесена в устав, ее сразу же пустят в ход. И что, вообще, вносится она с единственной целью: избавиться от известного литератора Виктора Топорова, который в своих статьях не оставляет камня на камне ни от свежих произведений священных коров питерской литературы, ни от методов руководства союзом. Короче говоря, всех достал.
Исключение господина Топорова было бы весьма пикантно. Дело в том, что он не только бескомпромиссный критик, но и член Академии российской словесности, переводчик Джонна Донна, Уильяма Блейка, Рильке, Оскара Уайльда, главный редактор издательства "Лимбус-Пресс", создатель премии "Национальный бестселлер" — одним словом, Союз писателей в одном лице.
Президиуму собрания явно очень хотелось провести эту карательную поправку. Однако то, что она переголосовывалась несколько раз, можно объяснить не столько интригами руководства, сколько невозможностью справиться с писательской массой, в мгновение ока превратившейся в стоглавого дракона. Спектр возражений потрясал воображение. Поэт Геннадий Григорьев кричал из зала: "Так что же, если я пепельницу разобью или по морде кому дам, меня за это исключат?!" Кто-то отрицал возможность исключения осужденных за уголовные преступления неотразимым русским аргументом: да кто же у нас в тюрьме не сидел! Гневно была отвергнута даже попытка приостанавливать членство в союзе за неуплату членских взносов, повышенных, впрочем, с 50 аж до 100 рублей в год.
Кончилось все триумфом пишущего народа. Отныне в уставе Союза писателей Санкт-Петербурга нет даже самого слова "исключение". Теперь его члены бессмертны, как члены Французской академии. Вдохновленные победой литераторы поспешно разошлись, дружно решив перенести дискуссию о состоянии современной литературы на какой-нибудь другой раз.