"Неприкасаемый" — еще один запутавшийся герой известного ирландского писателя Джона Бэнвилла. В предыдущем бэнвилловском романе "Улики" о своих мучениях рассказывал "ирландский Раскольников". На этот раз привести к единому знаменателю две свои жизни пытается герой по имени Виктор Маскелл: пожилого куратора заставили вспомнить его шпионское прошлое. В основе романа — реальная история "кембриджской пятерки", информаторов (или, согласно, последним историческим разысканиям, дезинформаторов), которых Москва завербовала, что называется, прямо со студенческой скамьи. В герои Джон Бенвилл выбрал Энтони Блаунта, настоящего куратора с темным прошлым. Но, раз уж прошлое и так темное, писатель превратил англичанина Блаунта в ирландца, придумав ему трудное протестантское детство. А потом еще скромно уверял критиков, что реальный Блаунт гораздо интереснее выдуманного Максвелла. Действительно, Бэнвилл так увлекся вопросом, совместимы ли злодейство и увлечение Пуссеном, что и не думал делать из "Неприкасаемого" шпионский триллер.
Роман написан именно от лица постаревшего любителя философии и живописи, уже давно "шпионящего" только в пользу высокого искусства. Атаки обличителей он принимает стоически, всегда готовый перевести разговор с Лубянки на Сенеку. Себя он видит скорее не эпизодическим лицом международных скандалов, а персонажем всемирной истории. Теперь Масквелл с трудом припоминает Ленинград как город Эрмитажа, и уже не признает свою вторую родину: "Советский Союз похож на большого старого подыхающего пса, слюнявого и со слезящимися глазами, который, свесив голову, смотрит на Запад, захлебываясь в последнем предсмертном лае".Эрик Богосян. Торговый центр / Перевод с английского Ксении Рождественской. М.: Эксмо, 2003
Помимо "чувствительного" триллера, появился и очередной "триллер циничный", первый романный опыт актера и драматурга Эрика Богосяна. Пренеприятный наркоман Мэл с нехорошими намерениями приходит в молл. Это английское словечко только-только начало приживаться в русском языке (название романа пока перевели как "Торговый центр"). Эрик Богосян для "торгового центра" — то же, что Артур Хейли для "Аэропорта" (с единственной разницей: судя по произведению Богосяна, в магазинах больше, чем в аэропортах, матерятся). Еще в детстве он читал универмаги как книги, а вот теперь делится наблюдениями с читателем.
Автор с вниманием и прилежанием описывает каждую нагруженную тележку, каждую примерочную кабинку в магазинчике дамского белья. Вот финансовый консультант Дэнни расслабляется, подглядывая за примеряющей бюстгальтер домохозяйкой Донной; вот его уже забирает в участок полицейский Мишель — харассмент, как ни крути. Интересно, что многие обалдевшие от покупок посетители молла втайне мечтают о книжных магазинах: "Он возьмет с собой три самые любимые книжки — Библию, 'Моби Дика' и 'Радугу земного притяжения' — и уедет в пустыню". Но немногие из героев "Торгового центра" успевают добраться до книжных полок — наркоман Мэл позаботился о том, чтобы в бутиках, лавках и киосках не было длинных очередей. По ходу дела выясняется, что Мэл тоже хотел приобщиться к культуре молла, но его карьера продавца в ателье смокингов не задалась. В результате Мэл крушит молл и его покупателей. А так как "Торговый центр" (2000) — роман эпохи "до 11 сентября", то по масштабности замысла тянет скорее на "Один день Ивана Денисовича". "Центр мировой торговли", да и вообще весь "мир мировой торговли", ждут своего многотомного "Архипелага".