В прокат выходит «Подлинная история банды Келли» Джастина Курзеля — экранизация романа Питера Кэри о легендарном австралийском преступнике, получившего в 2001 году Букеровскую премию. Рассказывает Юлия Шагельман.
Члены банды Келли переодеваются в женские платья, чтобы выглядеть в глазах полиции безумцами, способными на все
Фото: Вольга
Члены банды Келли переодеваются в женские платья, чтобы выглядеть в глазах полиции безумцами, способными на все
Фото: Вольга
«Почему у нас, австралийцев, нет собственного Джорджа Вашингтона или Дизраэли? Почему мы превращаем в героев разбойников и убийц?» — с пафосом вопрошает школьный учитель в финале «Подлинной истории банды Келли». Вопросы скорее риторические для страны, долгое время служившей местом ссылки каторжников. Как бы то ни было, Нед Келли, бушрейнджер и грабитель банков, повешенный в 1880 году в нежном возрасте 26 лет, действительно стал национальным героем. Он и его сообщники убивали только полицейских (их не жалко), а ограбив банк, сжигали закладные, таким образом освобождая простых людей от долгов, отчего их похождения приобретали романтический робин-гудовский оттенок.
Баллады о нем начали слагать еще при жизни, за ними последовали книги, театральные пьесы, а потом и кино. Первый фильм, носивший то же название, «Подлинная история банды Келли», был снят в 1906 году и считается первой полнометражной картиной в истории. За этим последовало еще с дюжину фильмов, и, наконец, в 2016 году за Неда Келли взялся Джастин Курзель, обративший на себя внимание критики еще дебютным триллером «Снежный город» (2001), но больше всего известный психиатрической киноверсией «Макбета» (2015) и провальной экранизацией компьютерной игры «Кредо убийцы» (2016).
Название фильма вводит в заблуждение, но первый же титр честно предупреждает: никакой правды тут не будет. Нед Келли (непредумышленная ирония в том, что играет этого страстного ненавистника англичан британец Джордж Маккей, чей акцент раскритиковала австралийская пресса) пишет свою историю сам, как ему завещал отец и как подобает каждому мужчине. Она делится на три главы: «Мальчик», «Мужчина» и «Монитор» (так называет себя Нед в честь американского военного корабля, заковываясь в самодельную броню перед решающей битвой с полицией), и каждая из них — это ступень, по которым герой спускается в ад.
Курзель снимает не байопик и уж тем более не романтическую балладу, а деконструкцию мифа, одновременно погружая зрителя в голое бесприютное пространство австралийских пустошей и облако актуальных хештегов: токсичная маскулинность, гендерная флюидность, постправда, #MeToo. Грабить банки тут никому не интересно, а сама банда Келли больше похожа на анархический бойцовский клуб, сколоченный в равной степени для противостояния системе и для изживания собственных травм. На дело парни выходят в женских платьях, чтобы обескуражить противника, ведь «ничто так не пугает, как сумасшествие», но не снимают их и в свободное время. Может быть, потому, что только так чувствуют себя в своей шкуре, в чем, конечно, никогда не решатся себе признаться.
Отношения мужчин здесь строятся на нутряной ненависти или таком же животном притяжении, женщина же может быть только матерью или шлюхой, а точнее, той и другой одновременно. Такова мать Неда Эллен (Эсси Дэвис), презирающая его слабака отца (Бен Корбетт), тоже исчезающего куда-то по ночам в женском платье, но неспособного постоять за свою семью или хотя бы ее накормить. Она отдается другим мужчинам в уплату за что-то или даром, но всю яростную беспощадную любовь обрушивает на сына, выступая его собственной леди Макбет, подбивающей на кровавые самоубийственные подвиги. Такова и возлюбленная Неда Мэри (Томасин Маккензи), найденная им в борделе, мать его будущего ребенка — ангел в голубом платье, безуспешно пытающийся остановить кровавую вакханалию и едва не становящийся очередной ее жертвой.
В детстве мать за пятнадцать фунтов продает юного Неда (Орландо Швердт) известному бушрейнджеру Гарри Пауэру (Расселл Кроу), который должен был воспитать из мальчика мужчину, а значит, научить его убивать. И хотя поначалу Нед сопротивляется, очень скоро ему становится понятно, что насилие — единственная валюта, которая свободно ходит в его мире, но на которую в конечном счете нельзя купить ничего, кроме смерти. Последнее, за что он продолжает цепляться,— это правда о себе самом, которую он торопится изложить в безграмотных автобиографических заметках. Однако правда оказывается никому, в том числе и авторам фильма, не интересной. Вопрос о том, был Нед Келли преступником, героем или просто безумцем, остается открытым — до следующей экранизации.