 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ  После того как СССР признал авторские права в полной мере, любовь читателей к отечественной литературе стала обходиться им на 30% дешевле, чем к иностранной (на фото — Евгений Долматовский с читателями) |
17 000 рублей из тьмы веков
Печаль советских писателей о потерянных в 1925 году правах на получение гонораров из-за границы оказалась сравнительно недолгой. Во-первых, сделать что-либо они были не в силах. Советские издательства беззастенчиво переводили и тиражировали книги зарубежных авторов. И симметричный ответ западных издательств был вполне прогнозируемым. Правда, большая часть того, что инженеры человеческих душ создавали по зову партийного сердца и заказу из Агитпропа ЦК, западных издателей не интересовало. А во-вторых, в качестве компенсации за непризнание СССР авторских прав на переводы книг партия даровала литераторам стройную систему оплаты творческого труда. Причем достаточно солидной оплаты.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Писатели считали, что волюнтаризм в литературе — это когда глава государства устанавливает своему родственнику Шолохову максимальные гонорары и строит ему аэродром |
Из общего правила, естественно, существовали и исключения. Михаил Шолохов получал за любое издание своих немногочисленных книг с любым тиражом гонорар по высшей ставке в полтысячи рублей. Что делало его по уровню оплаты советским писателем номер один. В литературной среде считали, что особое положение Шолохова объясняется не столько его талантом, сколько родством с Никитой Хрущевым, и были уверены, что на свои баснословные гонорары донской романист купил в хрущевские времена личный самолет. А иначе зачем, говорили они, в станице Вешенской аэродром?
Литературные полковники стремились не отставать от генералов, зачастую применяя обходные маневры. В 1969 году директор книжного издательства в Грозном направил в ЦК КПСС жалобу, в которой описывал, каким образом был выплачен высокий гонорар писателю Идрису Базоркину за роман "Из тьмы веков". Классику ингушской литературы полагалось 300 рублей за каждый из 37,5 авторского листа. Однако, как докладывал директор издательства, секретарь Чечено-Ингушского обкома Хажбикар Боков ("тоже ингуш", заметил автор послания) приказал оформить договор с Базоркиным на выпуск сразу двух тиражей. В итоге за произведение было выплачено по 450 рублей за лист, или в сумме почти 17 000 рублей. В те годы 120 рублей в месяц считались вполне приличной зарплатой.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ |
Сложившаяся система выплаты гонорара хорошо работала только параллельно с карательной системой. Пока партия руками госбезопасности очищала ряды литераторов от врагов народа, благ хватало на всех остававшихся на свободе. Но как только началась реабилитация, выяснилось, что на всех желающих издаваться попросту не хватает бумаги.
Судя по архивным документам, издательства безостановочно вели между собой ожесточенную борьбу за каждую тонну бумаги. Дефицит был настолько острым, что решения о распределении бумаги многие годы утверждались на Политбюро. А вопрос об увеличении тиража книги или городской газеты зачастую выносился на Секретариат ЦК. Причем чаще всего в этих просьбах отказывали.
Отсутствие тиражей и, соответственно, гонораров частично компенсировалось выплатами малоимущим членам Союза писателей из Литфонда, куда отчислялось 10% с гонораров за книги. Однако эти гроши не могли сравниться с твердой валютой за зарубежные издания. Ни для кого не было секретом, что в связи с разоблачением культа личности на Западе резко вырос интерес к СССР и советской литературе. Об этом твердили приезжавшие в Москву иностранные журналисты и писатели, а также европейские коммунисты, с легкостью бравшие на себя функции представителей крупных зарубежных издателей.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Борис Панкин извлекал стабильный доход из произведений, запрещенных к публикации в СССР, продавая права на них западным издательствам |
Самым любопытным в этой ситуации было то, что западные издательства искали еще не изданные в СССР произведения, чтобы от автора получить на них права и зарабатывать на переизданиях по всему миру. Требовался известный на Западе писатель, у которого было бы готовое крупное произведение. Так они вышли на "Доктора Живаго". Бориса Пастернака убедили передать рукопись для публикации за рубежом.
Опасность ситуации остро ощутили не только в ЦК, где идеологи были испуганы перспективой ухода писательских масс из-под контроля. Литературный генералитет обоснованно счел, что признание на Западе и солидные гонорары Бориса Пастернака могут коренным образом изменить расстановку сил в литературном мире. Еще до выхода романа в свет предпринимались отчаянные попытки помешать публикации. А после их провала было сделано все, чтобы отбить у любого писателя желание последовать примеру Пастернака.
 |
ФОТО: ВАЛЕРИЙ ЛЕВИТИН |
"Обстоятельства, при которых на Западе издаются материалы, не опубликованные до этого в Советском Союзе,— писал в 1973 году американский журнал 'Паблишерс Уикли' в большом обзоре, посвященном советской литературе,— носят щекотливый характер. Писатели, дающие разрешение на публикацию, идут на страшный риск. Хотя в советском законодательстве нигде прямо не указывается, что издание писателем своих произведений за границей является преступлением, советский уголовный кодекс квалифицирует как преступление написание, обладание и (или) распространение 'антисоветских' произведений и ведение 'антисоветской' пропаганды. Само собой разумеется, что эти положения толкуются весьма расширительно и издание книг на Западе без разрешения советского правительства служит доказательством 'антисоветской агитации', намерения совершить 'антисоветские' действия, а в некоторых случаях — заговора против советского строя. Как показывает судьба Синявского, Даниэля, Амальрика, Галанскова, наказания за это чрезвычайно суровы".
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Советское государство рассчитывало заработать на "Воспоминаниях" маршала Жукова несколько сотен тысяч фунтов стерлингов. Но деньги достались американскому издательству, успевшему выпустить пиратский перевод отрывков книги, опубликованных в СССР |
В СССР эти тонкости авторского права волновали в основном юристов из КГБ. До конца 60-х в Госкомитете по печати и других ведомствах были убеждены, что прибыль от незаконно изданных в СССР книг зарубежных авторов намного превосходит возможные поступления от выплат отечественным литераторам. И что вступать в конвенции авторских прав экономически нецелесообразно.
Все изменилось, когда несколько крупных западных издательств заинтересовались готовившимися к публикации мемуарами маршала Жукова. Это имя было хорошо известно на Западе, и издание при соответствующей рекламе могло принести весьма солидную прибыль. Договор с английской издательской фирмой был готов, когда американское издательство "Харпер энд Роу" опубликовало в виде книги перевод отрывков из "Воспоминаний и размышлений", вовсю публиковавшихся в СССР. На Западе этот случай вызвал поток едких комментариев. "Шестизначный аванс за издание в Англии мемуаров маршала Жукова,— говорилось в одном из них,— так и не был выплачен". В Москве решили, что терпеть подобные потери глупо. И пора присоединиться к международным конвенциям. Вот только оказалось, что на Западе этого почти никто не жаждет.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ За прекращение пиратских изданий западных книг и музыкальных произведений заплатили в основном любители переводных детективов. Поклонники мелодий и ритмов зарубежной эстрады продолжали покупать пластинки по старой цене |
Главным аргументом против принятия СССР в семью народов, признающих авторские права во всей их полноте, было то, что советские издательства не прекратят свою пиратскую деятельность, несмотря ни на какие договоры. Особенно в том, что касается научной и учебной литературы. Как писал известный в то время американский специалист по книжному рынку Алан Шварц, "сложность ведения дел о литературном воровстве и попытки получить в Советском Союзе компенсацию за причиненный ущерб, а также связанные с этим расходы настолько велики, что могут превратиться в кошмар даже для самых лучших американских юристов".
Не менее важным аргументом была и судьба писателей-диссидентов. Советские власти, как писали американцы, попытались проделать довольно ловкий трюк, чтобы выключить их из мирового литературного процесса. Комбинация выглядела так. На фоне широко объявленной в начале 70-х политики разрядки СССР заключает двухсторонний договор с Соединенными Штатами о взаимном признании авторских прав, согласно которому в США могут публиковаться только те авторы, чьи права подтверждены СССР. Диссиденты, естественно, исключались. Другие страны, чтобы не оказаться аутсайдерами, тоже пойдут на соглашение на советских условиях.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Юрий Трифонов |
С оглядкой на Запад был избран и статус новой организации. Всесоюзное агентство по авторским правам (ВААП) было объявлено общественной организацией. Но в закрытых от посторонних глаз документах говорилось, что оно обладает правами госкомитета СССР.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Владимир Тендряков |
Осенью 1973 года новая организация приступила к работе. Вопрос о выплате западным авторам гонораров оказался не таким страшным, как казалось. Минфин, Госкомцен и Госкомиздат произвели расчет, и выяснилось, что СССР должен выплачивать ежегодно около 12 млн рублей. Дополнительные расходы ведомства решили переложить на самый читающий народ в мире:
"При сохранении действующих номиналов издание части иностранной литературы (58,8%) будет убыточно, а другая часть иностранной литературы становится малорентабельной.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Булат Окуджава |
Учитывая, что сумма дополнительных затрат, связанных с записью грампластинок с произведениями иностранных авторов, незначительна (110-120 тыс. рублей в год), цены на грампластинки также не пересматривать, с чем согласно Министерство культуры СССР. Дополнительные расходы намечается покрыть за счет внутренних резервов".
В первое время главной трудностью в работе ВААП было отсутствие собственного помещения. Вновь назначенные чиновники работали в кабинетах в своих прежних ведомствах. Некоторое время шел подбор кадров для новой организации. А затем начались склоки.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Василий Аксенов |
Основной проблемой ВААП, если верить документам ЦК, стал неверный подбор сотрудников. Панкин, не мудрствуя лукаво, набрал в агентство своих коллег из "Комсомольской правды". А тех, кто был прислан ему из других организаций, начал потихонечку задвигать. В 1976 году он поставил в ЦК вопрос об освобождении от должности своего зама Марата Шишигина. Тот тоже не остался в долгу и в октябре 1976 года написал на Старую площадь пространное заявление с описанием прегрешений шефа. В вину Панкину были поставлены "заигрывание с определенными кругами интеллигенции, попытки во что бы то ни стало заработать в них авторитет".
"По некоторым произведениям решения об уступке прав принимает лично т. Панкин, не всегда считаясь с мнением экспертов. Так, например, он дал распоряжение об уступке прав на издание 'Кончины' Тендрякова одному из финских издательств вопреки заключению Управления по вопросам художественной литературы о нецелесообразности такой уступки по соображениям идеологического порядка. Без обсуждения по приказу т. Панкина были рекомендованы для издания зарубежным издательствам не опубликованные в СССР рукописи В. Аксенова 'Золотая наша железка' и братьев Стругацких 'За миллиард лет до конца света'.
 |
Печатая свои сочинения сначала на Западе и лишь потом в СССР, братья Стругацкие получали 75% валютного гонорара. Литераторы, публиковавшиеся в другой последовательности, довольствовались 20% |
По предложению Управления по вопросам художественной литературы в свое время было принято решение не рекламировать последние работы Ю. Трифонова — 'Другая жизнь' и 'Дом на набережной', воздержаться от уступки прав на них зарубежным издательствам. Однако Ю. Трифонов по командировке Агентства был направлен на Франкфуртскую книжную ярмарку, где получил самые благоприятные возможности для рекламирования и продвижения своих произведений. Неудивительно, что права на его последние работы около двадцати раз уступались зарубежным издательствам".
 |
ФОТО: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ Копеечные гонорары за исполнение любимых советским народом шлягеров, которые ВААП собирало со всех концертных площадок страны, складывались в многотысячные выплаты их авторам (внизу — Юрий Антонов, слева — Илья Резник) |
Однако в ЦК жалобу спустили на тормозах. ВААП оказалось слишком ценной организацией, чтобы по такому поводу, как невнятный намек на отмывание денег, менять дельного руководителя, приносящего стране много валюты, пусть и с помощью идейно подмоченных произведений. Панкина отправили представлять СССР в Швецию только в 1982 году.
Агентством были довольны и писатели, получавшие пусть и небольшие (ВААП забирало 80% гонорара, если произведение уже публиковалось в СССР) деньги в валюте, которые можно было в виде чеков отоварить в "Березке". Или при поездке за границу — неслыханное для советского человека благо — получить в наличной валюте.
К удовольствию музыкантов, ВААП наладило контроль за использованием песен внутри страны. И теперь за исполнение шлягера рестораны были обязаны платить 9-11 копеек.
 |
ФОТО: ПАВЕЛ СМЕРТИН Самым выгодным автором для ВААП был Михаил Горбачев, сочинения которого о перестройке и новом мышлении щедро оплачивались и западными, и советскими издательствами |
И все же самыми дорогими клиентами для агентства во всех смыслах слова были руководители партии и правительства. Для них ВААП собирало каждую гонорарную крошку. Их произведения, даже если это были сборники речей, считались публикуемыми впервые за границей, и потому ВААП брало себе не 80%, а 25%. Правда, и суммы не шли ни в какое сравнение с гонорарами обычных писателей. К примеру, Михаилу Горбачеву в 1989 году пришла на лицевой счет в ВААП разовая выплата в $1,5 млн.
ПРИ СОДЕЙСТВИИ ИЗДАТЕЛЬСТВА ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЕРИЮ ИСТОРИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ В РУБРИКЕ АРХИВ