Есть хороший вопрос: когда это началось? Когда Америка вдруг начала делать из Китая какую-то дикую карикатуру, некое средоточие мирового зла, какого со всей очевидностью и быть не может? Ведь вроде бы всего пару лет назад то были мы, Россия. Такая же карикатура, с настоящей Россией почти ничего общего не имеющая. А сейчас мы вторые после Китая, если вообще кого-то в США еще интересуем…
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Речь о книге с длинной историей. Издана в 1900 году, вышла заново в 2003-м в британском издательстве «Раутледж» и никем не была замечена. Но в 2017-м последовало переиздание (интерес как-то оживился), и вот сейчас книгу очень даже заметили, опубликовали в «Азиатском книжном обозрении» (выходит в Гонконге), ее активно обсуждают.
Почему? Потому что сегодня мы наблюдаем затяжной припадок американской ярости в отношении Китая (об этом ниже), а книга от 1900 года очень просто и грамотно объясняет, в чем проблема.
Называется книга просто — «Проблема Азии». Автор, адмирал Альфред Тайер Мэхэн, американский морской офицер и преподаватель, издал не менее 20 работ. Считается самым значительным американским стратегом XIX века. Заметим, происходило это в эпоху, когда «единственной сверхдержавой» была Великобритания, а США обходились без глобальной стратегии, только-только задумывались о чем-то, выходившем за пределы их собственных территорий. Но некоторые люди думали далеко вперед.
И вот Мэхэн объясняет для начала, что миром владеют лишь морские державы. И это не только он придумал, существует целая школы мысли, объясняющая разницу между континентальными странами, чья сила в контроле над большими сухопутными территориями, и теми, чья изначальная территория вроде бы и невелика, но контроль над морскими портами по всему миру (а значит, и морями) делает их сильнее всех континентальных игроков. Что понятно: пример той же Великобритании плюс еще нескольких европейских стран был для всех очевиден.
Дальше же Мэхэн выдвигает вот какую идею: весь Евразийский континент между 30-й и 40-й параллелями — это «оспариваемая территория». Речь идет о пространстве между Турцией и Корейским полуостровом. Самый потенциально сильный игрок на этой полосе — Россия (да-да, не Китай, речь, напомним, идет о конце XIX века). И если эта самая Россия добьется доступа к Индийскому океану и, «через Китай», к Тихому, то мир получает великую державу. Одновременно континентальную и морскую — настоящий кошмар.
Заметим, что не только в США задумывались над такой возможностью. Мало кто представляет сегодня смысл Русско-японской войны 1904–1905 годов, но если бы она не была проиграна, если бы Российская империя «через Китай» (и Корею) закрепила бы за собой доступ к нескольким тихоокеанским портам, то наша и мировая истории были бы другими.
Но тогда, напомним, реальным главным противником Петербурга была Великобритания, а честь непосредственно вести военные действия и нести потери досталась британскому союзнику, Японии…
Но то — Россия. Китай же в конце XIX века был попросту развалиной, а в начале XX и вовсе впал в катастрофу, длившуюся до середины столетия. Но что произойдет, пишет американский мыслитель, если Китай с его громадным населением «был бы одушевлен одним духом и двигался как один человек»? Тогда, говорил он, мы получаем еще одну супердержаву с территорией, слишком маленькой для нее. (Да, идею «демографического давления» одних стран на другие стали запускать в простые мозги именно тогда.) Вот в этом и заключается «проблема Азии» — проблема, понятно, для США и прочих тогдашних хозяев мира. То есть «проблема Азии» в том, что Китай может — только может — преодолеть трудности и стать державой.
Что в такой ситуации надо будет делать: создавать баланс, говорит Мэхэн. То есть добиваться, чтобы несколько азиатских держав были в злобных отношениях друг с другом, если не просто воевали. Понятно, что речь прежде всего о России и Китае, но на что-то сгодится и Япония, и вообще кто угодно.
Перед нами отличная прививка от идеализма в международных отношениях. За прошлое столетие, да и за начало нынешнего накопилось много такого, что мы называем международным правом или международными нормами, а еще — идеологией международных отношений. Сводится все упомянутое к довольно простым принципам: одно государство не может вредить другому без конкретной военной провокации. А вот последняя наказуема, в том числе через механизмы ООН.
То есть если кто-то захватил вашу территорию, то вы имеете право применить силу. Но если вам просто не нравится, как в другой стране ведется госуправление, или если вы проигрываете с ней конкуренцию в мировой торговле, то здесь другое дело. Можно говорить, вести переговоры и т.д. Главное же, любые свои действия надо оправдывать перед своим и всеми другими народами, то есть долго и подробно объяснять, что плохого твоей стране сделало другое государство.
А в эпоху адмирала Мэхэна все, как видим, было просто. Две державы,
Россия и Китай, ничего не сделали США. Но они представляют проблему просто потому, что они есть, они занимают определенную территорию, и они в каком-то неясном будущем могут — только могут — стать морскими державами глобального масштаба. А раз так, то ссорить их друг с другом и с соседями можно и нужно уже сегодня.
Такое мог сказать не только военный теоретик, а и государственный деятель. И потребовались две мировые войны с десятками миллионов жертв, чтобы укрепилось правило: вот этим будущим жертвам надо объяснять, почему та или иная страна плоха. То, что она только «может» что-то сделать, это не объяснение.
А теперь насчет упомянутой неожиданной американской судороги ненависти к Китаю (такой же, как раньше против России). Здесь перед нами стык двух эпох. Той, когда требовалось, и все еще требуется, произносить много фальшивых слов. И той, когда можно не скрывать свои истинные мотивы.
Началось все в США с полностью неожиданного выступления вице-президента Майкла Пенса в октябре 2018 года. С тех пор Пенс свою речь повторил и обвинения заострил. А сейчас, только что, выступил госсекретарь Майкл Помпео. «Их» Китай угнетает уйгуров в своей провинции Синьцзян, создал систему слежки за всеми своими гражданами, а заодно и за всеми американцами, в каждом штате; этот Китай вмешивается во внутреннюю жизнь США, намеренно втягивает в неоплатные долги союзников и т.д. В общем, империя чистого зла.
Самое невероятное в этих обвинениях то, что они имеют очень мало общего с действительностью. То есть немножко сгущать краски политики могут — мы к этому привыкли. Но не до такой же степени, как в данном случае.
Видимо, мы живем в переходной эпохе, когда еще надо произносить то самое множество слов в оправдание своих действий. Но правдоподобия в этих словах уже почти нет, потому что очень хочется говорить так же просто и ясно, как это делал адмирал Мэхэм 120 лет назад.