Мюнхенский маркер

Открывающаяся в пятницу в Баварии 56-я Мюнхенская конференция по безопасности по традиции станет чем-то вроде международного конкурса на лучшую презентацию моделей современного мироустройства, каковыми их видят на Западе и на Востоке. Учитывая это, Мюнхенский форум можно считать эдаким Каннским фестивалем или Евровидением геополитики, куда каждый приезжает показать свое и спеть о своем, о наболевшем.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

При этом участники и гости далеко не всегда утруждают себя тем, чтобы понять и услышать других. А в роли неформального жюри выступают несколько сот представителей политической и деловой элиты, лица которых, выражающие самые разные эмоции, в течение двух дней работы форума показывают мировые телеканалы. Собственно, они-то и решают, чей выход был наиболее убедительным. И так происходит из года в год.

Для российской аудитории Мюнхенская конференция стала маркером или мемом. Это произошло после нашумевшей речи Владимира Путина, прозвучавшей в феврале 2007 года. Несмотря на то, что до украинского кризиса и начала наблюдаемого сегодня обвала в отношениях между Москвой и Западом было еще семь лет, выступление российского президента сочли отправной точкой холодной войны 2.0. Обрушившись на НАТО, ЕС и другие евроатлантические институты во главе с США, которые после Второй мировой войны поддерживали представления о господстве Запада, Владимир Путин пришел к главному выводу о том, что «для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна».

В ответ на путинский гнев последовал встречный гнев западных партнеров. С тех пор из года в год российская дипломатия вела в Мюнхене тяжелые арьергардные бои, в то время как противник в лице «коллективного Запада» продолжал наступать. В связи с чем словосочетание «Мюнхенская конференция» вынуждало «говорящие головы» в Москве готовиться к новым сражениям по принципу: «Да вы на себя посмотрите!», в то время как дискуссия в столице Баварии вызывала у российской публики стойкое неприятие.

И вот в этом году в Мюнхене впервые произошла маленькая сенсация, которую можно считать разрывом шаблона и сигналом о том, что пора вылезать из дипломатических окопов.

Как выясняется, Запад больше не наступает, а отступает!

Именно такой вывод можно сделать из экспертного доклада, подготовленного под руководством председателя Мюнхенской конференции, немецкого дипломата Вольфганга Ишингера. Накануне открытия форума этого года с его подачи в информационное пространство было введено новое определение состояния современного мира — «беззападность».

Говоря об упадке западных институтов и их все большей неспособности справляться с вызовами современного мира, Вольфганг Ишингер признает: на фоне деградации Запада на первые роли выдвинулись Россия, Китай и Иран.

Сделанный авторами доклада вывод их вовсе не радует.

Посол Германии в России Геза Андреас фон Гайр о перспективах отношений Берлина и Москвы

Однако это уже не столь важно. Важнее то, что пусть и с опозданием на 12 лет, но в Мюнхене, наконец, были вынуждены выдавить из себя столь желанное для Москвы, Пекина и Тегерана труднопроизносимое слово «беззападность». И тем самым, пусть и неохотно, согласиться с главным тезисом Мюнхенской речи Владимира Путина об окончании однополярного мира и невозможности сохранения в нем западного господства.

Ведь если нет больше господства Запада, то больше не может быть и его монополии на принятие решений — от Украины до Сирии, от Венесуэлы до Ирана и далее везде. Тезис о том, что «Сила права» в мире Realpolitik никто не отменял. Но если нет уже прежней силы, то нет и прежнего права определять судьбы мира.

Между тем признание нового лидерства государств незападного мира требует следующего трудного шага: признания этих стран не частью мировых проблем, а частью их решения.

Однако такое видение несовместимо с американской концепцией мировой «оси зла», состоящей из России, Китая и Ирана. Вот об этом самое время и поговорить в Мюнхене.

Сергей Строкань, обозреватель