Специалисты Пермской торгово-промышленной палаты отмечают не только непрерывное повышение финансовой нагрузки на бизнес, но и крепнущий тандем налоговиков и судебных органов, которые все чаще принимают решения в пользу ФНС. По данным KPMG (Россия), за первые шесть месяцев 2019 года удельный вес судебных дел, рассмотренных в пользу ФНС, увеличился на 72%. Импульс этому тренду, по мнению экспертов, придала цифровизация в налоговой сфере.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
С роботом не поспоришь
«Главный друг и враг современного предпринимательства сегодня — информатизация и цифровизация»,— высказывает парадоксальную мысль вице-президент Пермской ТПП Вячеслав Белов, наблюдая ментальную неготовность представителей малого и среднего бизнеса к новой реальности. И это, по его мнению, закономерно: много предпринимателей, действующих в этой сфере, родом из 1990-х, им нелегко даются IT-технологии. Негатива добавляет и то, что с цифровизацией связаны дополнительные расходы (платежные системы «Платон», «Меркурий», онлайн-кассы, сдача налоговой отчетности в электронном виде, а с 2020 года — и бухгалтерской отчетности).
«Десять лет назад мы с интересом обсуждали действовавшую в Болгарии систему полного контроля счетов-фактур и говорили, что в России это сделать невозможно, поскольку требуются огромные затраты. Сегодня это сделано,— говорит господин Белов.— Цифровые технологии позволили в значительной степени принимать решения „машинам“, которые ведут поиск оснований для блокировки счетов, мониторят уплату налогов и подачу налоговых деклараций. Если раньше это все делалось руками, то сейчас процесс выполняется автоматически, в том числе даже удаленно, не на территории Пермского края».
Сейчас существует единая информационная база данных РФ, которую администрируют Федеральная налоговая служба и Банк России, блокировка счетов идет в том числе на основании 115-ФЗ (так называемое «антиотмывочное» законодательство). По сути, кредитное учреждение вводит в свою базу некие стандарты, и если платеж в той или иной степени им не соответствует, то автоматически происходит блокировка, после чего предпринимателю приходится выяснять отношения с ФНС или ЦБ.
Предпринимателю нужно научиться владеть информационными технологиями при взаимоотношениях с государством
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Предпринимателю нужно научиться владеть информационными технологиями при взаимоотношениях с государством
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
В 2018 году налоговым органом было принято 409 796 решений о приостановлении операций по банковским счетам, констатирует Ольга Камина, начальник отдела аппарата уполномоченного по защите прав предпринимателей в Пермском крае.
Государство пытается автоматизировать все, заставляя предпринимателей участвовать в этом процессе, платить за внедряемые новации, и часто меняет правила игры. Для Перми, возможно, эта ситуация менее критична, а для предпринимателя, работающего в отдаленном муниципалитете края, сдача отчетности в удаленном режиме, взаимодействие с контролирующими органами через интернет, блокировка счета банком, где рядом нет офиса этой кредитной организации, налогового органа — огромная проблема, подчеркивают эксперты.
«Сегодня предпринимателю нужно научиться владеть информационными технологиями при взаимоотношениях с государством, чтобы это стало для него рутиной, не отвлекающей от основной работы. А пока большинство представителей малого и среднего бизнеса испытывают постоянное ощущение ужаса оттого, на что они вынуждены тратить массу времени на отчеты, вместо того чтобы заниматься бизнесом. Они говорят: как было бы хорошо, если бы нам позволили просто работать…» — делятся впечатлениями от общения с предпринимательским сообществом представители Пермской ТПП.
Обвинительный мейнстрим
Декан экономического факультета ПГНИУ, специалист по бухгалтерскому учету и аудиторской деятельности Михаил Городилов называет пять главных трендов в налоговом контроле, в том числе связанных с цифровизацией.
Прежде всего, это правоохранительный уклон. Усиленное взаимодействие налоговых органов и органов внутренних дел, которые договорились о совместной работе, направленной на проведение единых мероприятий, началось сравнительно недавно. Основополагающий документ — письмо ФНС России от 13.07.2017 «О направлении методических рекомендаций по установлению в ходе налоговых и процессуальных проверок обстоятельств…», в котором обстоятельства, свидетельствующие об умысле налогоплательщика на неуплату налогов (сборов) являются общими как для налогового, так и для следственного органа.
«Я вижу, как меняются методики составления документов по итогам налоговых проверок: актов проверок, решений. Если раньше был более нейтральный подход к фактам, по которым принималось то или иное решение (оставить доначисления налогов или не оставлять), то сейчас появился очень ярко выраженный правоохранительный окрас,— наблюдает Михаил Городилов.— Сотрудникам налоговых органов рекомендовано описывать факты в тональности заранее предполагаемой вины налогоплательщика, наличия умысла в тех или иных нарушениях. Что впоследствии очень существенно упрощает работу правоохранителей: когда поступает такого рода материал, им уже не нужно задумываться над выводом. Они просто берут эти решения, и начинается расследование уже уголовных дел. Почва для этого готова».
Если предприниматель видит в тексте решения обвинительный уклон, даже если в результирующей части этого нет, надо очень серьезно насторожиться, советует специалист. При получении документа по итогам проверки рекомендуется смотреть и на начало, и на середину, и особенно на результирующую часть. Что именно предлагается: п. 3 ст. 122, который возникает все чаще, предполагает, что деяния совершались умышленно. Максимальная ответственность — 40% от суммы неуплаченного налога. Но, по словам господина Городилова, более важны последствия, которые могут возникнуть, если дело довести до суда. Поэтому уже на стадии подготовки возражений практикующий эксперт рекомендует сразу подключать адвоката, который при необходимости будет работать с правоохранителями на дальнейших стадиях рассмотрения дела.
Эксперты отмечают, что сотрудникам налоговых органов рекомендовано описывать факты в тональности заранее предполагаемой вины налогоплательщика, наличия умысла в тех или иных нарушениях
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Эксперты отмечают, что сотрудникам налоговых органов рекомендовано описывать факты в тональности заранее предполагаемой вины налогоплательщика, наличия умысла в тех или иных нарушениях
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Второй тренд — появление в практике налоговиков стандартного шаблона. «В подготовке решений налоговых органов многие видят конвейерный тип производства. Сформирован стандартный образец, который налоговые органы просто заполняют. Что делать, если логика не складывается? Ничего страшного. Главное — заполнить раздел. Истину никто устанавливать не хочет, суды поддерживают обвинительные заключения»,— констатирует Михаил Городилов.
Третий тренд, который он отмечает: судебные решения Арбитражного суда первой инстанции Пермского края по налоговым делам имеют следующую статистику. За 11 месяцев 2018 года было принято 450 решений в пользу налогоплательщика, за 11 месяцев 2019 года — 300. Предприниматели почувствовали некую безысходность. Они думали, что когда все расскажут, суд их поддержит. Такое еще было в 2017 году — наблюдалась позитивная тенденция и формировалась положительная судебная практика. Сегодня эта практика отрицательная. Фактически все дела проигрываются полностью или частично, независимо от аргументации, суды просто перестали к ней прислушиваться. Решения суда в пользу бизнеса стали исключением из правил.
Четвертый тренд — ожила давняя история с векселями проблемных банков, когда вину за неуплату налогов «сваливают» на кредитное учреждение, не исполнившее платежное поручение. Суд в таких случаях внимательно исследует поведение налогоплательщика. Если тот обслуживался в проблемном банке давно, умысла не было. Если предприниматель зашел в банк накануне отзыва у кредитной организации лицензии, если сформировал платежное поручение на сумму, в несколько раз превышающую размер текущих налоговых обязательств, авансом заплатил налоги, то это, наравне с другими признаками, может свидетельствовать о недобросовестности. Факт уплаты налога не будет подтвержден.
Пятый тренд — использование предусмотренных законом инструментов оптимизации бизнеса в целях применения налоговых решений (дробление бизнеса). Это затрагивает и компании, применяющие общий режим, а не только спецрежим. Пока доля таких налоговых споров ничтожна, но письма ФНС, письма Минфина, которые вышли за последний год, говорят о том, что это тема номер один на ближайшие три года.
«Довольно часто бизнес, организующий группы компаний, не может обосновать, почему он это делает. Технология доказывания нарушений в делах такого рода базируется на отсутствии логики разделения бизнеса. Смысл дробления удается доказать только в одном случае — если логика таких действий была заложена в бизнес изначально»,— утверждает Михаил Городилов.
Новый поворот
Начальник отдела управления ФНС по Пермскому краю Алексей Валов подтверждает, что служба осуществляет тесное взаимодействие с правоохранительными органами. Но успокаивает, что «информатизация, цифровизация позволяют определить риски, вопросы возникают только тогда, когда они есть». Если вопросов мало, то они задаются на комиссиях в инспекциях. Инспекция вызывает официального представителя налогоплательщика для разговора по поводу рисков до назначения проверки, чтобы не возникало п. 3 ст. 122 НК, по которому смягчающие обстоятельства не применяются. «Если доказан умысел, штраф не будет уменьшен. Если плательщики находятся на общей системе налогообложения, то дробление бизнеса для них — „схема“»,— предупреждает руководитель ФНС.
«Есть инструменты досудебного урегулирования, ими нужно пользоваться»,— призывает Вячеслав Белов.
Ольга Камина, говоря об актуальных проблемах, обращает внимание на жалобы предпринимателей по поводу неправомерного назначения налоговых проверок, привлечения к уголовной ответственности за нарушения в налоговой сфере, в том числе за неуплату налогов и незаконное возмещение НДС. И призывает бизнес активнее использовать внесудебные возможности защиты.
«Налоговые органы очень серьезно усилили свою позицию. Представители налоговой инспекции, приходя в суд, как правило, досконально знают дело, доказательную базу. Умеют интерпретировать, давать пояснения суду. Поэтому одна из рекомендаций — не доводить дело до суда. Есть инструменты досудебного урегулирования, ими нужно пользоваться (штрафы можно снижать точно). Многие представители бизнеса этим правом не пользуются, просто про него не знают»,— подчеркивает Вячеслав Белов.
В то же время для ужесточения проверок есть объективные основания. «Схемы, которые сегодня применяются бизнесом, очень агрессивны. Он их использовал годами и не слушал предупреждений, сегодня именно эти нарушения являются целью для налоговой службы. Предприниматель, заходя в бизнес, должен оценить для себя все риски»,— поясняет директор департамента финансово-экономических и бухгалтерских экспертиз Пермской ТПП Дмитрий Орлов и озвучивает еще один новый тренд.
«Вишенкой на торте» банкротства, по его мнению, является привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих лиц. Статистика, по данным Интерфакса, такова: в 2018 году было взыскано с контролирующих лиц по субсидиарной ответственности 330 млрд руб. Это втрое больше, чем в 2017 году. По итогам шести месяцев 2019 года сумма составила 158 млрд руб. При этом количество заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности растет.
Инициаторы таких дел — кредиторы, арбитражные управляющие. Наиболее активный кредитор — ФНС России и банки. По данным ФНС по Пермскому краю, за девять месяцев 2019 года было взыскано с контролирующих лиц 138 млн руб., что в три с половиной раза превышает результат за предыдущий период. Привлекаются к ответственности, в первую очередь, учредители и директора компаний, которые должны доказывать, что не причастны к банкротству.
Кроме того, практика показывает, что у арбитражного управляющего может возникнуть идея привлечь к субсидиарной ответственности даже бывших учредителей, если с действующих управленцев нечего взять.
Логика проста, поясняет вице-президент Пермской ТПП: сам арбитражный управляющий стоит четвертым в очереди тех, с кого спрос. Он делает подобные шаги для того, чтобы отчитаться перед кредиторами и судом, что принял все исчерпывающие и даже кажущиеся кому-то экстраординарные меры по выводу предприятия из кризиса.
В прошлом году вступили в силу изменения в законодательство для обществ с ограниченной ответственностью, согласно которым даже если юридическое лицо уже ликвидировано (без банкротства), то есть возможность привлечь к ответственности контролирующих лиц, хотя они, уже избавившись от актива, с облегчением выдохнули. Есть прецеденты, по словам эксперта, когда к «субсидиарке» привлекаются юристы, даже если они оказывали услуги на аутсорсинге, и аудиторы, которые на протяжении нескольких лет подтверждали отчетность, если арбитражный управляющий решил, что деньги были потрачены неправильно.
«Сегодня в законодательстве перечень ответственных лиц не закрыт, он может быть продолжен, если человек будет иметь хоть какое-то отношение к фирме-банкроту. Эта тема не нова, но она приобрела в последнее время особую актуальность. Если сегодня владелец бизнеса продал свою компанию, то с облегчением выдохнуть он сможет лет через десять. Три года назад я советовал своим знакомым бизнесменам рассматривать принимаемые управленческие решения через призму будущих налоговых споров. Сегодня к этому можно добавить призму вероятного банкротства, в том числе с позиции возможного привлечения по субсидиарной ответственности»,— предупреждает Дмитрий Орлов.
Необходимо максимально внимательно относиться к тому, как смотрится бизнес извне для контроля надзорных органов, как урегулированы процессы внутри организации, и на этой стадии снимать риски, а не дожидаться, когда фирму начнут проверять и будет сложно что-либо изменить, советуют в Пермской ТПП.
Невредные советы
Еще лет пять назад налоговые консультанты рекомендовали направлять запросы в налоговые органы по поводу добросовестности того или иного контрагента, и это помогало снять с предпринимателя подозрения в неосмотрительности. Сейчас такого рода запросы могут расцениваться как имитация проявления должной осмотрительности. У ФНС есть достаточное количество открытых сервисов, по которым можно проверить контрагентов: сервис по поводу наличия или отсутствия налоговой задолженности, информация о наличии блокировки счетов и так далее. Лучше самим собрать информацию на дату проверки контрагента. Это будет свидетельствовать о том, что проявлены элементы должной осмотрительности.
При этом в современной судебной практике наличие должной осмотрительности не является однозначным фактором, который освободит предпринимателя от ненадежных контрагентов. Суды говорят: если сумма несущественна по отношению к общему объему операций, достаточно стандартных мер проверки. Если сумма существенная, то следует не просто проверить контрагента, а иметь возможность в случае необходимости доказать суду, что операция действительно имела место. Для этого недостаточно (как было в начале 2000-х) наличия счета-фактуры. Сейчас налоговый орган анализирует сопроводительные документы на товар, смотрит, кто перевозил товар (марку и номер машины, фамилию водителя). Бывает, делают запрос фотовидеофиксации на дату проверки. Налоговым органам надо подробно доказывать схему совершения операций.
Налоговики научились добывать информацию оттуда, откуда никогда не добывали
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Налоговики научились добывать информацию оттуда, откуда никогда не добывали
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
IP-адреса стали исследоваться довольно активно с точки зрения установления взаимозависимости контрагентов. В банки делаются запросы, и они предоставляют информацию (так же, как и интернет-провайдеры) по поводу того, кто и когда выходил в интернет (даже не с позиции прохождения банковских платежек, а с точки зрения ведения финансово-хозяйственной деятельности в принципе). Понятно, что если шесть юрлиц имеют один адрес юридический почты, то фактор взаимозависимости налицо.
Налоговики стали использовать самостоятельно как метод налогового контроля инсталляцию бухгалтерских программ. Бухгалтер может ошибиться, что-то скорректировать. А на сервере «добрый» айтишник сделал резервную копию, о которой бухгалтер может и не знать. Проводится обыск, изымается сервер, проводится сравнение официально поданных документов и архивной базы. Данные расходятся. Тренд на исследование жестких дисков компьютеров совместно с правоохранительными органами налицо. Более того, научились добывать информацию оттуда, откуда никогда не добывали — из социальных сетей.
ФНС с октября 2018 года администрирует федеральный электронный реестр ЗАГС, что позволило сократить сроки оказания услуг гражданам, а также перейти на централизованное предоставление полного объема сведений о них в электронном виде (6400 одновременно работающих пользователей, 12 млн юридически значимых действий ежегодно). Правительство считает эту систему ключевым элементом работы над цифровизацией отечественной экономики и дальнейшим повышением налоговой дисциплины.
«ФНС учится, растет профессионализм. На мой взгляд, сегодня появляются блестящие материалы проверок. Если есть фактаж, то налоговые органы умеют это доказывать в судах. С этой точки зрения предпринимателю приходится сложно. „Нас раньше проверяли и нарушений не находили“ — это не аргумент,— предупреждает Вячеслав Белов.— Цифровизация настолько далеко зашла, что сегодня налоговые органы — держатели всех рождений, смертей, браков и разводов в бизнесе РФ».
Татьяна Власенко