выставка фотография
В Московском доме фотографии открылась выставка A Flash of Art. Action Photography in Roma 1953-1973. Экспозицию фотографий знаменитых римских папарацци подготовил известный теоретик и куратор актуального искусства Акилле Бонито Олива. На выставке побывала ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Словосочетание "история современного искусства" содержит некий неявный оксюморон. Действительно, разве современность и история не являются антонимами? Еще более парадоксальной кажется ретроспектива былых газетных сенсаций. Итальянские папарацци, некогда рыскавшие в поисках жареных кадров, в отличие от современных художников, которые все же творили "для вечности", уж точно не задумывались о том, что их снимки окажутся долговечнее, чем газетная бумага. Тем не менее именно эти снимки, чья случайность являлась их главным достоинством, оказываются идеальными объектами, к которым прилипает дух времени. Снимки папарацци — что-то вроде того случайного сора повседневности, который давно был фетишизирован современным искусством.
На выставке в Доме фотографии снимки, на которых запечатлены кинозвезды, эстрадные дивы или просто великосветские и богемные тусовщики, представлены не в качестве простых исторических свидетельств художественной жизни, а в качестве самоценного искусства. А куратором выставки шедевров римских папарацци выступает Акилле Бонито Олива, один из самых прославленных итальянских кураторов, критиков и теоретиков современного искусства, в свое время курировавший одну из Венецианских биеннале и некогда впервые обосновавший один из главных эстетических феноменов 1980-х, трансавангард.
Внезапное обращение академического специалиста в области contemporary art к гламурно-светскому жанру снимков застигнутых врасплох звезд объясняется тем, что для Бонито Оливы папарацци не столько циничный и бесшабашный журналюга в поисках эфемерных сенсаций, сколько этакий стихийный современный художник. Причем его искусство сродни не художественному фото, а перформансу или боди-арту.
Действительно, о художественных достоинствах снимков папарацци говорить не приходится — фотографу, снимавшему свою жертву врасплох, было явно не до размышлений о композиции кадра или правильном свете. Снимки, представленные на выставке A Flash of Art, поражают неким единообразием, придающим экспозиции случайных снимков некую внезапную стройность. Почти все звезды представлены в поневоле одинаковых мизансценах. Они либо сидят в машине, либо идут по римским тротуарам и улицам, либо выходят из гостиницы. Столь же типовыми оказываются и выражения лиц, и позы, которые звезды машинально принимают под осточертевшими вспышками. Дежурно-ослепительная улыбка или столь же дежурное возмущение. Звезды на снимках папарацци оказываются такими же обезличенными и неразличимыми в своей ослепительности, как и на уорхоловских портретах. Черные очки превращают в близнецов Жаклин Кеннеди и Монику Вити. Жан-Поль Бельмондо и Питер Селлерс подносят руку к шляпе совершенно одинаковым жестом.
Даже вышедшие из-под контроля ситуации выглядят на редкость типическими. На ряде снимков звезды запечатлены в тот момент, когда, охваченные яростью, они убегают от докучливых репортеров, выхватывают из рук фотографов камеры и вступают с ними в драку. Именно в этот момент снимки папарацци перестают быть газетной фотографией и превращаются в документацию перформанса, где перформансистом выступает не та или иная, совершенно не значимая здесь знаменитость, а сам вооруженный камерой человек, которому ради сенсационного кадра приходилось драться с охранниками и со своими героями, забираться на крыши и фонарные столбы, залезать в окна и совершать ряд не менее радикальных и рискованных действий. В этом смысле драка с раздражительной звездой оказывается кульминацией карьеры папарацци, его звездным часом. Именно на этих фотографиях мы можем увидеть лица подлинных главных героев выставки Action Photography in Roma. Это, конечно, вовсе не Ален Делон, Фрэнк Синатра, Клаудия Кардинале, Джульетта Мазина, Орсон Уэллс или Марлен Дитрих, которых мы видали и на других глянцевых и постановочных снимках мэтров фотографии, а сами папарацци. Ведь стоило обстановке накалиться — и они начинали снимать не только строптивых celebrity, но и улепетывающих от них своих коллег.
Конечно, выставку о репортерской фотографии как радикальном перформансе подобает делать именно на материале Италии 1960-1970-х — эпохе пресловутой "Dolce Vita", канонизированной Федерико Феллини. Ведь само слово "папарацци" - это ставшее нарицательным имя одного из его персонажей. Римская сладкая жизнь была феноменом ярким, но преходящим. Экономический расцвет, дешевизна съемок на студии "Чинечитта", красота Вечного города на краткий период сделали Рим международным центром богемно-светской тусовки. С тех пор центры сладкой жизни постоянно перемещались. И понятно, почему выставку спонсировал не только постоянный партнер МДФ Альфа-банк, но и итальянские модники из Tod`s. Премьера амбициозной экспозиции не зря устроена в Москве. Ведь Москва сегодня такой же новый центр сладкой жизни, которым в начале 1960-х был Рим.