«Экономика остается слабым местом наших двусторонних отношений»

Посол Исламской Республики Иран Мехди Санаи после шести лет пребывания в Москве покидает свой пост. В последнем перед отъездом интервью он рассказал специальному корреспонденту “Ъ” Елене Черненко, что стало причиной потепления двусторонних отношений между Москвой и Тегераном, почему Иран теперь считает себя главным партнером России на Ближнем Востоке, и какие планы реализовать пока не удалось.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Как оцениваете состояние отношений России и Ирана в 2013 году, когда вы приехали сюда, и сегодня?

— Если смотреть на картину в целом, нельзя не заметить существенные изменения. Наши отношения стали глубже и интенсивнее во всех сферах. Ни одна из областей не осталась без положительных сдвигов.

Ведь что было до того? Россия решила не поставлять Ирану обещанные и уже оплаченные зенитно-ракетные комплексы С-300.

Москва поддержала в Совете Безопасности ООН шесть резолюций, вводящих санкции в отношении Ирана. И едва ли какой российский банк соглашался работать с Тегераном. Иными словами, ситуация была сложная и неудовлетворительная.

Но затем в двусторонних отношениях наступил новый этап, характерными чертами которого стали диалог, сотрудничество, взаимопонимание. Такого уровня общения между руководством наших государств не было ранее никогда. За все 500 лет взаимоотношений! С 2013 года президент России Владимир Путин три раза посетил Иран, а иранский президент Хасан Роухани Россию — пять раз. В целом президенты встречались 17 раз за последние шесть лет. Министр иностранных дел Джавад Зариф 26 раз посетил Москву. Заметно окрепли межпарламентские связи. Спикеры парламентов теперь регулярно обмениваются визитами, чего ранее тоже никогда не было. Наладился плотный диалог на уровне советов безопасности. Плодотворно работает межправительственная комиссия. Выстроилось взаимодействие между регионами. Активизировались научные и культурные связи, начал развиваться туризм. Важные сдвиги произошли в экономике и в сфере военно-технического сотрудничества, в частности были осуществлены поставки С-300. Посольство Ирана в России старалось вносить свой посильный вклад в этот процесс.

— А что стало причиной потепления? Разлад отношений России и Запада или налаживание диалога между Тегераном и западными столицами в результате прогресса в урегулировании иранской ядерной проблемы?

— Не думаю, что главная причина — в начавшейся конфронтации между Россией и Западом. Активизация ирано-российского диалога началась задолго до введения в отношении России санкций США и Евросоюза.

Я вижу несколько основных причин улучшения наших отношений. Во-первых, это воля двух глав государств, которые решили, что пора переходить от деклараций к реальным действиям. А во-вторых, это Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД.— “Ъ”), то есть иранская ядерная сделка, которая облегчила Ирану взаимодействие с другими странами.

Впрочем, нельзя сказать, что ухудшение отношений России и Запада не сыграло роли в налаживании диалога между Ираном и Россией.

Ранее Россия была слишком ориентирована на Запад. И политически, и экономически. Те же молочные и мясные продукты она еще пару лет назад в основном покупала у западных стран, но теперь присматривается к другим своим соседям, в том числе на юге.

Сыграло позитивную роль и плодотворное региональное сотрудничество, прежде всего в Сирии.

— Но его вряд ли можно назвать беспроблемным. У России и Ирана там ведь много расходящихся интересов.

— Посмотрите, как многого нам удалось достичь. Ведь почти весь Ирак и Сирия были под контролем террористов. И где они сейчас? У внерегиональных государственных игроков тоже были свои планы на Сирию: они хотели свергнуть легитимные сирийские власти. Но также были вынуждены отступить.

Ни террористам, ни Западу не удалось реализовать свои планы на Ближнем Востоке. Это в том числе результат ирано-российского сотрудничества. И конечно, работы в трехстороннем «астанинском формате» с участием Турции.

Этот переговорный формат, являясь самым успешным механизмом для диалога и достижения мира и безопасности в Сирии, позволил достичь больших успехов — установления контактов между правительством Сирии и его оппонентами, создания в Сирии временных зон деэскалации, формирования комитета по обмену временно удерживаемых лиц при содействии ООН, Красного Креста и других международных и гуманитарных организаций, а также формирования конституционного комитета Сирии, первое заседание которого состоялось недавно. После завершения военного этапа в Сирии необходимо, чтобы Иран и Россия по-прежнему продолжали свое сотрудничество — теперь уже при восстановлении страны. Установление мира и стабильности в Сирии станет важным вкладом в безопасность всего региона.

А то, что по некоторым вопросам есть разные мнения,— это нормально. У каждой страны свои национальные интересы, это факт. Но главное — это то, что страны готовы сотрудничать и искать компромиссы. А их нам удается находить, потому что у нас общие подходы. Мы против вмешательства внерегиональных стран, двойных стандартов, однополярного мира.

Исламская Республика Иран показала, что она самый надежный союзник России на Ближнем Востоке. Другие региональные игроки — это союзники Америки и западного блока, Россия не может наладить с ними стратегическое сотрудничество. У нас единые подходы в отношении мирового порядка, что сближает наши позиции, особенно сейчас, когда обе страны находятся под односторонними санкциями Запада.

— Считаете ли вы, что Россия сделала достаточно для поддержания жизнеспособности иранской ядерной сделки после выхода из нее США в мае 2008 года?

— Экономически Россия и Китай могли бы, наверное, сделать больше для поддержки Ирана. Но в политическом плане они, особенно Россия, нас очень активно поддерживают. Россия принимала активное участие в разработке и принятии СВПД и по сей день продолжает бороться за сохранение сделки. Москва решительно осудила выход Америки из СВПД и поддержала запущенный европейскими странами механизм для расчетов с Ираном INSTEX, хоть он на практике и не действует. Страны ЕС в целом ведут себя весьма пассивно. Россия же была и остается самым серьезным партнером Ирана по этому соглашению. Мы ожидаем, что текущее ирано-российское сотрудничество в рамках реализации СВПД, в частности по ядерному объекту в Фордо, продолжится и даже расширится

Но в связи с действиями США и бездействием ЕС Совет национальной безопасности Ирана принял решение о поэтапном сокращении своих обязательств в рамках СВПД с промежутками в 60 дней. Существует вероятность, что после еще нескольких периодов сокращения просто не останется обязательств, которые Иран захочет исполнять.

— Вы сказали о прогрессе в экономическом сотрудничестве между Россией и Ираном, но ведь за минувшие годы удалось далеко не все реализовать из того, что задумывалось.

— Документальная основа под экономическими отношениями заложена: все, что необходимо было подписать, мы подписали. У нас есть все основные документы для плотного сотрудничества — например, по таможенному взаимодействию, защите инвестиций, сертификации товаров.

Но экономика действительно остается слабым местом наших двусторонних отношений. Отчасти это объясняется тем, что и Иран, и Россия — это страны—экспортеры энергии. Увеличивать торговый оборот в такой ситуации нелегко.

Но ситуация постепенно налаживается. Рост объема торговли между двумя странами в прошлом году на 70% — тому свидетельство. Наиболее успешно продвигаются проекты с участием госкомпаний. В 2014 году президенты договорились об использовании российского государственного кредита для финансирования нескольких проектов в области энергетики и транспорта в Иране. Возводятся второй и третий блоки АЭС в Бушере. Идет электрификация железнодорожной линии Гармсар—Инче-Бурун. Продвигается возведение четырех блоков теплоэлектростанции в Бендер-Аббасе. Из России в Иран поставляются вагоны. Проведена подготовительная работа для более активного использования национальных валют двух стран при взаимных расчетах. Иран подписал с ЕАЭС соглашение о зоне свободной торговли.

Но это, конечно, не идеал. Наш потенциал гораздо больше. Главная проблема в том, что частный бизнес идет на взаимодействие не так охотно, как государственные компании. А сейчас, когда США грозят Ирану новыми санкциями, российские компании, компании, которые ранее проявляли интерес к сотрудничеству с иранскими партнерами, стали пересматривать планы. Мы организовали столько поездок, форумов и семинаров для сближения предпринимателей... Но надеюсь, что с присоединением Ирана к зоне свободной торговли ЕАЭС дела пойдут получше.

— Помню, несколько лет назад сообщалось, что Россия и Иран подписали меморандум о намерениях в сфере экономики на $70 млрд. Сейчас же речь идет лишь о российском госкредите $5 млрд.

— Да, планы были большие, пока не все получается реализовать. Надеюсь, что сближение Ирана с ЕАЭС даст толчок и развитию двусторонних ирано-российских связей в экономике.