выставка графика
Московская галерея "Ковчег" продолжает открывать заново имена несправедливо забытых художников. На этот раз галерея представила публике живописца и графика Игоря Полякова (1909-1942). На выставке побывала ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Весьма достойного художника Игоря Полякова нельзя назвать забытым. В конце 1920-х Игорь Поляков обучается ремеслу художника сначала в ленинградском ВХУТЕИНе, а затем в тогда только что созданном Московском полиграфическом институте. У него были блестящие учителя, и прежде всего Владимир Фаворский. По его эскизам Игорь Поляков выполнял театральные декорации, делал фрески для нескольких павильонов ВДНХ. У него просто не хватило времени заявить о себе как о самостоятельном художнике: в 1942 году он погиб на фронте, но не в бою, а от сердечного приступа.
В произведениях художника Полякова, представленных галереей "Ковчег", нет ничего неожиданного, такого, что изменило бы наши представления об искусстве того времени. Напротив, выставка позволяет их уточнить. Работы Игоря Полякова рассматриваешь с тем же бескорыстным интересом, как семейные фотоальбомы совершенно незнакомых тебе людей. Вещи очень неровные не столько по качеству, сколько по стилю. Они словно бы зависают между кондовым соцреализмом и уже становящимся опальным формализмом, между умиротворенностью и драматизмом. Мрачноватый рисунок тушью "В поле" (остовоподобная сельхозтехника на голой черной земле) соседствует с идиллическим "Свиданием" — паренек в кепке и девушка в светлом платье среди нежно-зеленого акварельного леса. Рядом с романтически-условной "Девочкой с собакой" возникает вполне кондовый "Пионер в кресле". Правда, реализм для социалистического слишком дотошен. На карандашном рисунке с интересом замечаешь, как несуразно сочетается затейливое кресло в стиле модерн с прорисованной на заднем плане спинкой неприхотливой железной кровати. И что сам щекастый отрок в галстучке выглядит обиженным: вместо того чтобы идти во двор, приходится неподвижно сидеть и то и дело слышать окрик: "Не елозь!". Персонажи Игоря Полякова вообще выглядят недовольными тем, что их рисуют, что на них слишком пристально смотрят. Явно смущенными выглядят даже нарисованные без лиц "Обнаженная в шубе" и "Сидящая модель" в черной комбинации. Но Игоря Полякова трудно заподозрить в какой-то тирании по отношении к натурщицам. Напротив, людей, пейзажи и вещи он рисует с крайней деликатностью, почти что робостью. Эта самая деликатность словно бы не позволяет художнику навязывать изображаемому авторскую манеру, но в этой неопределенности и заключено обаяние стиля художника.