Евросоюз предложил провести в первой декаде декабря трехстороннюю министерскую встречу с участием представителей России и Украины для обсуждения нового контракта по транзиту российского газа в страны ЕС — ей будут предшествовать переговоры на экспертном уровне 29 ноября. Между тем, министр энергетики Украины Алексей Оржель назвал «недопустимыми» предложения по урегулированию спора, которые сделал Киеву в понедельник «Газпром». Обозреватель “Ъ” Максим Юсин задумался, какой риск несет для Европы потенциальный газовый конфликт между Москвой и Киевом.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Накануне анонсированной трехсторонней встречи, посвященной газовым спорам и потенциальной газовой войне между Киевом и Москвой, оснований для оптимизма не видно: мало что свидетельствует о том, что стороны готовы договариваться и избежать надвигающегося кризиса.
Времени для достижения компромисса, между тем, остается все меньше — 1 января истекает контракт на транзит газа в Европу между «Газпромом» и украинской стороной, следствием чего может стать полное прекращение поставок по трубе, идущей через Украину. В истории газовых отношений между Москвой и Киевом такое уже периодически случалось, и в основном под Новый год. Но сейчас ситуация принципиально иная. Раньше Украина в гораздо большей степени зависела от российских поставок, теперь же она — во всяком случае, официально — отказалась от закупок газа в России. Стало быть, под ударом окажется главным образом транзит в Европу, а значит, и репутация «Газпрома» в глазах партнеров из ЕС.
Как "Газпром" отнесся к предложению "Нафтогаза" принять газ в качестве оплаты
Собеседники в Киеве, с которыми я общался в последние дни, описывают ситуацию так: сегодня, по их словам, Украина готова вести переговоры с Москвой с позиции силы. В случае прекращения поставок, а значит, и виртуального реверса, когда тот же российский газ Киев формально получает как бы из Европы, Украина имеет неплохие шансы продержаться до весны. Газа в хранилищах достаточно, а главное, потребление его в стране значительно снизилось по сравнению, скажем, с 2009 годом, когда между Киевом и Москвой происходила последняя газовая война. С тех пор в результате экономического кризиса на Украине закрылись многие наиболее энергоемкие предприятия.
При этом в Киеве понимают, что главными жертвами газового конфликта станут европейские страны, перед которыми «Газпром» несет контрактные обязательства.
И если государства Западной Европы смогут преодолеть кризис относительно безболезненно, то о юго-востоке континента этого сказать нельзя. Прекращение украинского транзита нанесет серьезный удар по Греции, Румынии, Сербии, Боснии и Герцеговине и особенно по Болгарии, которая зависит от российского газа на 65%. И уж совсем критическое положение в Молдавии: она весь газ получает через Украину — альтернативный газопровод из Румынии, который собирались ввести в действие, так и не построен. То же касается и Приднестровья, за которое Москва несет и моральную, и материальную ответственность.
В общем, в Киеве убеждены, что «Газпром» заинтересован в компромиссе гораздо больше украинской стороны и в итоге вынужден будет пойти на уступки. Там не воспринимают всерьез предложение Москвы обнулить взаимные финансовые претензии, отказавшись от $2,6 млрд, а в перспективе, возможно, и гораздо большей суммы, которые «Газпром» должен выплатить Киеву по решению Стокгольмского арбитража.
Несогласны украинцы и с требованием России заключить транзитный контракт только на один год. В Киеве считают, что за этот год «Газпром» успеет ввести в действие два строящихся газопровода — «Северный поток-2» и «Турецкий поток», сведет зависимость от украинского транзита к минимуму и сможет вести переговоры с более выгодных позиций. Естественно, Украина не намерена этого допускать, настаивая на долгосрочном контракте и на существенном объеме газа, который должен проходить через ее газотранспортную систему. «Газпром» в свою очередь заявляет, что эти требования для него неприемлемы.
В общем, пока ситуация кажется тупиковой. Обе стороны играют на обострение и по мере приближения момента истины — 1 января — максимально нагнетают давление. Впрочем, в этой истории есть еще и третье действующее лицо — Евросоюз, который не заинтересован в газовой войне и не хочет, чтобы входящая в его состав Болгария замерзла зимой.
Возможно, европейские представители, к мнению которых в Киеве вынуждены прислушиваться, найдут аргументы, чтобы сделать украинцев чуть более сговорчивыми. На это сейчас вся надежда.