Для начала нужно определиться с целеполаганием — а зачем, собственно, России нужна своя мощная газовая турбина? Ведь жили мы без нее со времен лампочки Ильича. Есть три возможных ответа на этот вопрос, и не обязательно они будут друг друга исключать.
Фото: Центр энергетики МШУ Сколково
Фото: Центр энергетики МШУ Сколково
Во-первых, России нужна мощная ГТУ для технологической независимости. Без газовых турбин нельзя построить современную тепловую электростанцию (ТЭС) на газе. Так, если бы российская мощная ГТУ была доступна, можно было бы избежать истории с судебным разбирательством с Siemens по поводу ТЭС в Крыму. Если технологическая независимость — основная цель, то правильным решением было бы развитие собственных компетенций без сотрудничества с иностранными компаниями, но при форсированной государственной поддержке на этапах НИОКР, создания и доводки опытных образцов, сбыта первых машин. Вопрос цены здесь явно отходит на второй план, поэтому нужно готовиться к многомиллиардным затратам из бюджета. Стимулировать долгосрочный рыночный спрос на ГТУ тоже не обязательно — можно ограничиться набором крупных проектов, субсидируемых государством.
Во-вторых, России нужна мощная ГТУ как наукоемкая технология для промышленного развития, которую нужно создать с нуля либо локализовать, внедрить в российской экономике и вывести на экспорт для достижения мультипликативных эффектов и экономического роста — примерно в таком формате сейчас принято говорить, например, о ВИЭ. В этом случае было бы разумно оценить долгосрочные тренды глобального рынка ГТУ. Этот стагнирующий рынок давно поделен между лидерами, и конкурентоспособность здесь будет необходимым условием успеха — для него нужен оптимальный по мощности, цене, гибкости, условиям сервиса продукт. Поэтому на первый план выходит поддержка открытой конкуренции — это, к тому же, позволит свести к минимуму затраты государства. Нужно привлечение как российских, так и иностранных поставщиков и поддержка долгосрочного спроса на ГТУ внутри России, чтобы «чемпионы» в будущем могли использовать созданные производства для экспорта газовых турбин, например, в Китай.
В-третьих, мощная ГТУ нужна России для модернизации энергетики. Почти 50% электроэнергии в стране вырабатывается из природного газа, и ГТУ очень пригодилась бы для повышения энергоэффективности (на 40–45%), экологичности и сокращения операционных затрат. Но использовать ГТУ на нынешних российских ТЭС (средний возраст которых достигает 45 лет) можно только после их глубокой и длительной реконструкции. Такая реконструкция заведомо дороже варианта простого продления ресурса старых станций с сохранением технологий середины прошлого века, и при высокой стоимости капитала и низких тарифах на газ в России она сразу теряет привлекательность. Это подтвердили и результаты первого отбора в рамках программы модернизации ТЭС — его прошел только один проект модернизации с использованием ГТУ, составляющий 2% от суммарной мощности победивших заявок.
Какую бы из целей мы ни выбрали, важно обеспечить спрос и сохранить конкуренцию. В первом сценарии — конкуренцию между ОДК (у которой машина уже есть, но с плохой «кредитной историей») и «Силовыми машинами» (у которых машины пока нет, но сделаны серьезные шаги в этом направлении). Во втором и третьем сценарии — между всеми российскими и иностранными поставщиками. Среди последних по уровню локализации дальше всех продвинулся Siemens, у которого и будет преимущество.
Нет турбины в своем отечестве
Как четыре претендента борются за российский рынок машин большой мощности