Битва единорогов

Гарантирована ли победа Борису Джонсону на парламентских выборах?

На этой неделе в четверг, 12 декабря, Британия проводит внеочередные парламентские выборы — своего рода новый референдум по «Брекситу», который остается в центре предвыборных дебатов.

Александр Аничкин, Лондон

Если не случится неожиданности, победа будет за Борисом: накануне выборов по опросам уверенно лидируют консерваторы и их лидер Борис Джонсон. По максимуму им дают большинство в 68 депутатских мест, по минимуму — в 12. Расчет прежде всего на то, что за Джонсона проголосуют практически все «брекситеры», даже часть традиционных сторонников лейбористской партии. Так может и получиться, но — не обязательно. Поэтому главное сейчас — высчитать вероятность неожиданностей.

Ждать ли Джонсону легкой победы?

Всего в Палате общин 650 депутатских мандатов (в российской Думе, для сравнения, 450). По сложившейся практике в британский парламент депутатов избирают только по одномандатным округам, причем проходит кандидат, набравший простое большинство, пусть даже в один голос. По опросам на начало декабря поддержка по основным партиям выглядит так: консерваторы 42–44 процента, лейбористы 32–35 процентов, либерал-демократы 13–15 процентов, зеленые 2–3 процента, партия «Брексита» 2–3 процента. Сейчас правительство в меньшинстве (минус 54 голоса). Именно исходя из предсказываемой опросами победы, Борис Джонсон и добивался досрочных выборов.

Саммит НАТО: стратегия и курьезы в контексте британских выборов

Смотреть

Теперь о сюрпризах, которых в принципе быть не должно. Надо сказать, что большинство британцев голосует по привычке, часто даже не задумываясь. Просто из принципа — а я всегда голосую за своих. Есть «красный пояс» лейбористов, есть солидный «синий пояс» консерваторов. И ничего не меняется годами, иногда столетиями. В Девоне, на западе Англии, есть округ, который неизменно голосует за тори с 1835 года. Мэйденхед на Темзе, округ Терезы Мэй, в руках консерваторов с 1874 года. Около 40 процентов лейбористских округов неизменно голосует за своих с окончания Второй мировой войны.

Скажем, на последних выборах 2017 года лишь 70 мандатов поменяли свою партийность (11 процентов), а по проекции на нынешние (служба YouGov) сменится лишь 58 мест. Скучно? Да, что-то не так с демократией в британском королевстве, об этом давно говорят. Но менять не получается, потому что считается, что существующая система дает стабильность.

Здесь надо пояснить про британскую избирательную систему. Во-первых, она скорострельная — проходит тот, кто наберет в округе простое большинство. Скажем, 10 человек голосуют за десятерых кандидатов. Один из кандидатов получает два голоса, один — ни одного, остальные по одному голосу. Проходит получивший два голоса — два из десяти. Справедливо ли это, демократично? Конечно нет, скажете вы, а как же остальные, большинство?

Однако вся штука в том, что в наш век эта скучная определенность стала давать сбой. Раз за разом выборы давали «подвешенный» парламент, то есть без определенного большинства. И обычно надежные опросы давали поразительные ошибки.

Терезе Мэй, например, прочили уверенное большинство, а вышло наоборот. Все сводится к относительно небольшому количеству так называемых «качельных» округов (swing constituencies) — тех, где вероятна перемена настроений у избирателей. Из 650 таких всего около 100. Причем решить исход выборов может буквально каждый голос. В шотландском округе Файф Норт-Ист (там, например, знаменитый университет Сент-Эндрюс) всего два голоса дали победу националистам над либералами!

«Ну не могу!»

Давайте посмотрим на некоторые из таких «маргинальных» округов, чтобы понять весь драматизм происходящего,— неожиданности еще как могут случиться!

Вот бывший шахтерский городок Гримсби на севере Англии, оплот лейбористов. Сын шахтера, всю жизнь голосовавший за своих, говорит: первый раз в жизни буду голосовать за консерваторов. Почему? Из-за «Брексита»: верит, что Борис доведет дело до конца, а лейбористы — нет. В Лондоне, напротив, состоятельная дама, всю жизнь голосовавшая за тори, теперь признается: первый раз буду голосовать за либерал-демократов. Почему? Тоже из-за «Брексита»! Она поддерживает Европу, а из всех основных партий только ЛДП твердо обещает отменить «Брексит». Многие просто разрываются — и своих предать не хотят, и чужих поддержать не хотят. В лейбористском округе Уоркингтон, тоже на севере, один так и сказал: «Ну не могу я! и всё!» Этот Workington man, кстати, стал перед выборами «модельным» избирателем, разрывающимся между лояльностью к своим и неприязнью к чужим. Куда этот «человек из Уоркингтона» пойдет, туда и уйдет победа.

Как жить в эпоху, когда люди заявляют сильным мира, что те им — чужие

Здесь есть шанс и для либерал-демократов, и для партии «Брексита» Найджела Фараджа, которая как раз и может отобрать у лейбористов места в «красном поясе» — и тем самым дать победу консерваторам.

По мнению главного британского специалиста по выборным предпочтениям профессора Джона Кертиса, голос «римейнеров» все же недоучтен в предвыборной тактике консерваторов. Они «выжали» все что можно из «Брексита», но этого может оказаться недостаточно.

Говорят, что вероятно даже невероятное: самого Бориса могут «высадить» в его лондонском округе Аксбридж (Uxbridge). Это вряд ли, конечно, но все же такая фантазия многих увлекает, а вдруг? На последних выборах расклад там был такой: 23,7 тысячи голосов за Джонсона, 18,6 тысячи за кандидата-лейбориста. Должно случиться электоральное землетрясение, чтобы потерять большинство в 5 тысяч голосов. Но чего не бывает! К тому же Лондон в целом массово проголосовал против «Брексита».

Да, вот еще веселая деталь. В Британии есть такая экстравагантная партия маргинальных насмешников — Партия чудовищных лунатиков-рейверов (Monster Raving Loony Party). Британский избирком им не препятствует, регистрирует. Рейверы одеваются в яркие костюмы с огромными цилиндрами, барабанят и поют, часто в кафе или пабах. За них голосуют единицы, в шутку или в знак отвращения к буржуазной демократии. Но иногда рейверы вдруг набирают серьезный процент, недавно даже опередили на дополнительных выборах пробрекситовскую партию UKIP (Партию независимости Соединенного Королевства). От «лунатиков» против Бориса на встречах с избирателями выступает «лорд Бакетхед» (Ведроголовый, это не настоящее имя) в костюме в стиле героев аниме и непременно с ведром на голове.

У человека с ведром вместо головы шансов мало, зато выборы — веселей. Бакетхед неизменно баллотируется в округе действующего премьера, еще с Тэтчер тягался.

Происходит брожение и в округе министра иностранных дел Доминика Рааба (округ Эшер и Уолтон) в южном пригороде Лондона. Этот округ считается одним из самых надежных оплотов консерваторов, почти 60 процентов голосов на последних выборах. Там главе МИДа сейчас бросила вызов кандидат либерал-демократов Моника Хардинг, за которую, между прочим, агитирует известный у нас актер Хью Грант. В этом округе маловероятна победа либералов, как мы уже напоминали,— это одно из тех мест, где всегда голосуют за вечных своих.

Другое дело еще один консервативный оплот — Финчли на севере Лондона (для меня почти родной, жил там несколько лет). Там Хью Грант вместе с кандидатом от либерал-демократов Люсианой Бергер ходил по промозглым улицам от двери к двери, раздавая листовки и убеждая избирателей поддержать ее. Прямо как в рождественской комедии «Реальная любовь» (Love Actually), когда премьер-министр Грант разыскивает любимую девушку на бесконечно длинной улице. Финчли! От него избиралась Маргарет Тэтчер, а на последних выборах консерваторы получили хорошее большинство в 47 процентов против лейбористских 43,8 процента.

Только Финчли изменился, как и весь Лондон. Тут стало меньше сторонников консерваторов, больше голосуют за левых кандидатов и против «Брексита». Люсиана Бергер (Берджер на английский лад) ушла к либералам от лейбористов из-за чудовищной кампании антисемитской травли. Скандал с антисемитизмом в партии, причем направленный в основном против депутатов-женщин, еще дорого обойдется лейбористам вообще. А Финчли еще отличается большой концентрацией британских евреев. Так что, если Гранту с Бергер удастся развернуть Финчли, это будет настоящим потрясением. Один из опросов в округе недавно действительно предсказал ей победу с 41 процентом голосов!

Или возьмем драматичную ситуацию в другом лондонском округе — Кенсингтоне, своего рода «Москве на Темзе». Там и российское посольство, и православная церковь, и русская школа, и русский культурный центр. И немало наших, кто по разным обстоятельствам получил право голосовать. На прошлых выборах вечно, надежно консервативный Кенсингтон неожиданно ушел к лейбористам. Причем разница была всего в 20 голосов! Кому он достанется на этот раз? И не решат ли судьбу выборов как раз голоса русских англичан? Вот где настоящее прямое «русское вмешательство», только вполне законное и демократичное.

Так кто все-таки вмешивается?

Несколько слов насчет «иностранного вмешательства» — тут совсем любопытная ситуация. Комитет по безопасности Палаты общин подготовил доклад о «русском вмешательстве» в референдум о «Брексите», мол, хакеры, тролли московские, агенты влияния с олигархами и так далее. Но доклад так и остался неопубликованным. И что еще более интересно, в отличие от Америки у британцев к нему даже большого внимания нет — ни в прессе, ни в сетях, ни в разговорах со знакомыми.

В чем тут дело? Во-первых, роль играет, видимо, традиционное английское самоуважение, независимость: так долго спорили, обсуждали, голосовали и вроде бы решили — а тут оказывается, что какой-то чужой дядя нам это навязал.

Ноу, нот гуд, мы что, сами не умеем думать? Во-вторых, из чисто прагматических соображений, потому что непонятно, в кого выстрелит «русское вмешательство», если его будировать, в консерваторов или в лейбористов? Лучше задвинуть куда-нибудь подальше. И в-третьих, сыграли роль и персоналии. Доклад готовил парламентский комитет по разведке и безопасности, где председателем Доминик Грив (бывший генеральный атторней — главный юридический советник правительства в ранге министра). Но Грив оказался в числе «мятежников» — голосовал против правительства по «Брекситу» и был исключен из партии в сентябре. Так что задвинуть доклад — это одновременно значит и задвинуть на второй план неудобного деятеля.

Совсем другое получилось в ходе кампании с «американским вмешательством». Вот почему. В связи с «Брекситом» возникает естественный вопрос: если мы не с Европой, то с кем, на кого расчет? Правительство консерваторов главную ставку сделало на колоссальную торгово-экономическую сделку с США. К этому вроде бы благосклонно относится и Трамп.

Но когда стали разбираться в основных направлениях такого разворота к Америке, то у англичан сразу возникли тревожные вопросы. В первую очередь по продуктам и сельскому хозяйству. В США слишком уж отличаются допустимые нормы переработки продуктов и отношения к домашним животным. Возникли предвыборные страшилки — США хотят наводнить британский рынок своей хлорированной курятиной («ножки Буша» все помнят?) и напичканной гормонами говядиной. И то и другое не фейк-ньюс, а близко к истине.

Еще больше споров и возражений вызвало предполагаемое американское вторжение в британскую службу здравоохранения NHS, святую и неприкосновенную, бесплатную для пользователей. По просочившимся данным, после «Брексита» возможно ослабление ограничений на американские медикаменты по ценам и доступу. «Продажа NHS» Трампу стала основной линией атаки оппозиции на консерваторов, причем клеймо так и не отлипает, что может дорого обойтись партии Джонсона на выборах.

Единороги и постправда

Еще одна черта предстоящих выборов — они первые (или одни из первых), которые проходят в так называемый период «постправды». Когда люди никому и ничему не доверяют, особенно предвыборным обещаниям. В Англии в связи с этим в ходу образ «единорога» в применении к программам политических партий и самим политикам. Подразумевается: единорог — фантастическое существо из зачарованного леса, то есть политики и сами живут в мире фантазии, и нам свои фантазии навязывают… Скажем, когда Джонсон во время дебатов стал заверять аудиторию, что он вовсе не лжец, ему в лицо громко захохотали.

Но с единорогами и реальные вещи случаются. Как известно, незадолго до выборов на Лондонском мосту произошел террористический акт — нападавший насмерть зарезал двоих, ранил еще несколько и в итоге был убит на месте полицией. Но еще больше этой безумной атаки всех поразил отпор обычных лондонцев, задержавших бандита до подхода вооруженных полисменов. Причем у одного из тех, кто вступил в схватку с террористом, оказался в руках длинный бивень «морского единорога» кита нарвала. (Человек, как потом выяснилось, оказался выходцем из Польши, работающим в Лондоне.) Рог висел на стене в доме, на который напал террорист в начале теракта, и поляк решил отдубасить им преступника. Выходит, «единорог» и в реальном бою пригодился. Распространяется ли этот вывод на выборы, поймем по их результатам, которые — предсказуемо скучные или фантастически неожиданные — мы узнаем уже через несколько дней.