выставки современное искусство
Главному из ныне здравствующих русских художников, Илье Кабакову, исполнилось 70 лет. Уважаемый юбиляр покинул родину еще в 1989 году и с тех самых пор в Москву ни разу не заезжал и не собирается. Но отсутствие именинника не помешало отпраздновать его день рождения. На посвященных Илье Кабакову мемориальных выставках в Государственном центре современного искусства и в Московском доме фотографии побывала ИРИНА Ъ-КУЛИК.
На Западе русское искусство ХХ века уже давно исчисляется "От Малевича до Кабакова" — именно так называлась выставка, прошедшая еще в 1991 году в Кельне. По идее, 70-летний юбилей живого классика подобало бы отметить масштабной ретроспективой в какой-нибудь Третьяковской галерее и по такому случаю наконец показать на родине художника его пресловутые "тотальные инсталляции", которыми Илья Кабаков и прославился на Западе. Увы, ничего похожего пока не произошло. А выставки, посвященные дню рождения мэтра, пока что носят этакий мемориально-домашний характер: по случаю праздника очередной раз извлекаются на свет божий старые, много раз виденные работы из частных коллекций и любовно перебираются старые фотографии. Порой даже может показаться, что речь идет не о живом и активном художнике, а о дорогом покойнике.
Немногочисленные старые работы, оставшиеся на родине давно покинувшего ее пределы живого классика, выставил Государственный центр современного искусства. Тут можно в очередной раз посмотреть на розовую, цвета докторской колбасы муляжную руку, лежащую на раме, в которую заключена репродукция картины Рейсдаля,— такие полусюрреалистические ассамбляжи Илья Кабаков изготовлял в середине 1960-х. Можно еще раз почитать описания несуществующих картин, выведенные на холсте прилежным, но напрочь лишенным элегантности почерком какого-нибудь жэковского Акакия Акакиевича, и вновь убедиться в том, что представить саму картину решительно невозможно. А еще можно насладиться кабаковскими альбомами — всеми этими концептуалистскими комиксами, исполненными какого-то сказочного, почти андерсеновского поучительного лукавства. Вот творения "украшателя Малыгина", так привыкшего выводить свои рисуночки на полях бюрократических документов, что даже на чистом листе он зарисовывает только уголки, оставляя посредине девственно белое поле. Вот такое же белое поле, обрамленное ангельскими крыльями; в белизну открывается распахнутое окно в рисунке из альбома "Летают". Илья Кабаков всегда любил белый цвет, он говорил, что в белизне листа все его фантомные обитатели коммуналок с их мусорным шепотком бессмысленных разговоров тонут, "как мухи в молоке". Сейчас, правда, кажется, что каждый кусочек этой девственной белизны высвобождается после того, как некий фрагмент реальности был отсюда изъят, упакован и перенесен в другое место, где, как этнографическая деревня, по досточкам, целиком выстраивалась заново советская реальность. Похоже, что Илье Кабакову удалось вывезти ее целиком, теперь она существует только в его инсталляциях.
Вот и в архивных снимках в экспозиции, приуроченной ко дню рождения классика Московским домом фотографии, замечаешь порой странные вещи. Конечно, бесконечно умилительно рассматривать детские снимки маленького Илюши или фотографии молодого студента Кабакова, скромного и целеустремленного, как герой какого-нибудь назидательного советского фильма для юношества. И трудно не испытать гордость, когда с течением времени рядом с художником Кабаковым на снимках оказываются уже не только его местные соратники Эрик Булатов, Дмитрий Пригов, Иосиф Бакштейн или Андрей Монастырский, но и международные арт-звезды Джозеф Кошут или Дональд Джадд. Снимки, запечатлевшие здешнюю жизнь Ильи Кабакова, черно-белые и слегка смутные, как и полагается архивным или семейным карточкам. На фотографиях, сделанных на Западе, все как-то глянцевее, определеннее и четче. Но порой попадаются почти идентичные кадры каких-то типично кабаковских замусоренно-уютных пространств. Только из подписи под экспонатами следует, что в одном случае на снимке запечатлены посиделки в реальной мастерской Ильи Иосифовича на Чистых прудах, а на другой фотографии художник с друзьями позирует в очередной своей тотальной инсталляции. Попробуй перенести такой тщательно разобранный и собранный заново кусок реальности обратно на старое место — хлопот не оберешься.