В Третьяковской галерее продолжается масштабная ретроспектива Ёдзи Ямады, 88-летнего классика, автора знаменитой серии фильмов — сегодня сказали бы, комедийной франшизы — «Мужчине живется трудно», которая 50 лет назад спасла японское кино от вестернизации и банкротства. В рамках московской ретроспективы покажут и фильмы из этой серии, и позднюю «самурайскую трилогию», за которую Ямада номинировался на «Оскар», и, конечно же, «Желтый платочек счастья» 1977 года, роуд-муви о трех неприкаянных незнакомцах, на красной «мазде» пересекших дождливый остров Хоккайдо
Фото: Shochiku Films Ltd.
Фото: Shochiku Films Ltd.
Начнем с того, что уже в наши дни, в 2008-м, «Желтый платочек счастья» пересняли в США, причем главных героев сыграли Эдди Редмейн, Кристен Стюарт и Уильям Хёрт. В камео хозяйки гостиницы, где заночевали американские герои, снялась Каори Момои, в оригинальном фильме исполнившая главную роль — заторможенной, вульгарной, плаксивой и щедрой железнодорожной проводницы. Впрочем, сегодняшние западные (в том числе и российские) зрители скорее опознают в ней роскошную бандершу из знаменитого кровавого «Сукияки-вестерна Джанго» Такаси Миикэ (2007). Со времени выхода «Желтого платочка счастья», принесшего Момои первые награды, актриса стала культовой фигурой японского кино, эстрады и ювелирного дела — когда был нужен броский японский колорит, ее охотно звали в свои фильмы не только американцы («Призрак в доспехах», «Мемуары гейши»), но и Александр Николаевич Сокуров, у которого она сыграла императрицу в «Солнце».
Для авторов американского «Желтого платочка» этот реверанс в сторону японского оригинала был необходим — чтобы подчеркнуть, что они делают ремейк и находят источник вдохновения именно в фильме Ямады, а не в его литературном первоисточнике: как ни удивительно, «Желтый платочек счастья» родом как раз из США, снят по прозе Пита Хэмилла, одного из самых ярких журналистов Америки. С конца 1960-х Хэмилл делал репортажи из Вьетнама и Никарагуа, писал для Esquire, Playboy и The New Yorker, его героями были Боб Дилан и мексиканские боксеры, он был редактором Post и главным редактором Daily News. В 1971 году он написал материал о типичном для тех лет парне со Среднего Запада, шахтере-забияке, который пытался спастись от своей врожденной злобы в любви к женщине, но в итоге обрек ее на страдания. Хэмилл озаглавил свое эссе «Желтый платочек счастья» (в Америке желтый платок или лента символизирует женскую верность, повязала — значит ждет, как в вестерне Джона Форда «Она носила желтую ленту» 1949 года). Через два года после публикации «Желтого платочка» была написана одна из самых знаменитых американских песен — «Tie A Yellow Ribbon Round An Old Oak Tree» («Если повяжешь на старый дуб желтую ленту — буду знать, что ждешь меня»), и пели ее тогда все кому не лень, даже Людмила Гурченко.
Фильм Ямады не скрывает своих американских корней: здесь токийские парни собираются на чердаках и играют рок-н-ролл или боксируют, а персонаж Тэцуи Такэды — тогдашнего японского кумира эстрады — с криком «Дура-баба, Шинко!» меряет пьяными шагами ночной тротуар в ковбойской шляпе и красной клетчатой рубахе. Когда дура Шинко его бросит — за то, что «хороший парень, да больно уж ноги короткие»,— он купит красную «мазду», отправится на пароме на Хоккайдо и подберет себе в попутчики двух незнакомцев: девушку-проводницу (про нее мы уже знаем) и мрачного мужчину, которого сыграл японский Ален Делон — Кэн Такакура. Одетый в юкату, он усаживается по-самурайски на татами и, отмеряя фразы, как аптекарь героин на весах, учит героя Такэды: «Женщины — хрупкие создания. Их нужно защищать. У нас на Кюсю таких, как ты, не считают за мужчин». Молчаливый герой якудза-фильмов, Такакура вдохновил Сидни Поллака на самый пронзительный фильм о верности в дружбе — «Якудза» (1974), где он сыграл в паре с Робертом Митчемом. В СССР Такакуру знали как хичкоковского «не того человека» из «Опасной погони» (1976) и измученного личным и социальным крахом террориста поневоле из фильма 1975 года «109-й идет без остановки» (отсюда спустя 19 лет своровали главную интригу авторы американской «Скорости»). Такакура всегда носит плащи и куртки-пилоты и такими озябшими руками прикуривает свои вечные сигареты, что кажется, будто все его герои мокнут под бесконечным дождем. На самом же деле над Такакурой сроду не пролилось ни капли — пока он не попал в «Желтый платочек». Там над Хоккайдо и его издерганным трясущимся героем действительно моросит, и этот дождь приносит долгожданное облегчение. В более ранних фильмах, даже если приключения его персонажей кончались хорошо (хотя чаще — плохо), в финале он все равно смотрел в будущее каменным лицом разочарованного, готового встретить опасность за каждым углом человека. Дождь в «Желтом платочке» словно прорвал плотину накопившихся несбыточных надежд всех сыгранных им мужчин, принес его исстрадавшемуся герою разрешение на простое счастье.
Фото: Shochiku Films Ltd.
Фото: Shochiku Films Ltd.
Фото: Shochiku Films Ltd.
Фото: Shochiku Films Ltd.
Фото: Shochiku Films Ltd.
Фото: Shochiku Films Ltd.
Фото: Shochiku Films Ltd.
Такое разрешение Ёдзи Ямада давал всем своим героям, и удивительно здесь скорее то, что Ямада позвал сниматься Такакуру — казалось, этой встречи актера и режиссера не должно было случиться ни при каком раскладе. В конце 1960-х Ямада спас японскую киноиндустрию одновременно и от монополии якудза-фильмов — звездой которых как раз и был Такакура,— и от финансового краха. Крупнейшие киностудии закрывались, а репертуар составляли софт-порно и якудза-фильмы, шедшие в парных программах в почти пустых заплеванных зальчиках. В 1969 году Ямада выпустил бытовую комедию «Мужчине живется трудно» — и ее герой, лоботряс и бродяга Тора-сан, неизменно возвращающийся в родную обитель и толкующий о новых временах как заправский телеюморист, настолько полюбился простым японцам, подуставшим от вестернизации, что за счет сборов одной этой ленты была спасена от закрытия старейшая студия «Сётику», а про Тору-сан Ямада снял еще 48 фильмов, пока не умер исполнитель главной роли Киёси Ацуми. Если переводить на русский, интонационно Тора-сан, пожалуй, близок Евгению Леонову, а фильмы о нем — картине «Любовь и голуби». Один из фильмов этой серии, «Страна счастья, или Вдогонку за синей птицей» (1986), даже был показан по советскому телевидению. Ямаду с его веселым демократичным нравом у нас вообще любили: в кинотеатрах в СССР шли еще пять его фильмов, включая и «Желтый платочек», награжденный в Японии букетом всех тамошних кинопремий — все равно как если бы, будь он американским, он взял семь «Оскаров», пять «Золотых глобусов», премии всех гильдий и гран-при «Сандэнса» в придачу. Киёси Ацуми появится и в «Желтом платочке» — в образе добродушного, полного того же жизнелюбия и задиристого духа, что и Тора-сан, полицейского, который в трудный момент выручит героя Такакуры — так же, как в трудный момент Тора-сан спас загибавшуюся японскую киноиндустрию. Когда же опасность миновала, Тора-сан время от времени победно появлялся в боевиках, которые больше никому не угрожали: так, в еще одной ленте о катастрофе в поезде, «Август без императора» (1978), он оказался среди звездных пассажиров обреченного состава.
К 50-летию своего главного героя 88-летний Ямада только что закончил 50-й фильм о нем — в нем Тору-сан будут вспоминать родственники, в том числе сестра, которую всегда играла Тиэко Байсё. Байсё, актриса-талисман Ямады,— само воплощение той «женской хрупкости», о которой толкуют мужчины в «Желтом платочке». Именно ее героине персонаж Такакуры признается в любви на фоне осенней хмури Хоккайдо — и это самое волшебное признание двух взрослых людей в мировом кино:
— Что-то вы всё сами ходите за продуктами. Жена болеет?
— Я не женат. А вы?
— Что — я?
— Не замужем?
— Нет.
— Спасибо вам! Спасибо вам огромное!
Именно ее, одетую в трогательный плащ с узором из крохотных беззащитных ромашек, вместе с рабочей толпой трясущуюся на автобусе, бросится догонять под дождем герой Такакуры. Именно она повесит те самые долгожданные желтые платочки на фасад своего дома. В общем-то, история эта и для нас родная: тот же синенький скромный платочек, просто пожелтевший от японского ноября.
«Желтый платочек счастья». Государственная Третьяковская галерея (Инженерный корпус), 28 ноября, 19.00