Сотрудники уголовного розыска больше 100 лет раскрывают преступления разной степени тяжести. Уже в 90-х годах им приходилось бороться с продажей опасных химикатов. В книге “Ъ-Урал” «Истории уральских сыщиков», изданной к 100-летию уголовного розыска, подполковник милиции в отставке Александр Хренов рассказал, как в конце 90-х оперативникам удалось пресечь продажу урана. Фотографии из книги можно посмотреть в галерее.
Фото: Николай Яблонский
Фото: Архив Александра Хренова
Фото: Николай Яблонский
С ураном в сейфе
В 1998 году мне позвонил один мой хороший знакомый и рассказал, что ему предлагают приобрести уран. Я сначала рассмеялся, но на всякий случай предложил ему принести образец того, что ему предлагают. Я уже забыл про разговор, когда где-то через неделю раздается звонок со второго подъезда на Ленина, 17. Оказалось мне принесли пузырек из-под марганцовки, заткнутый газетной пробкой, а внутри серый порошок. Я поручил своему надежному и опытному сотруднику Андрею Кирдею отнести его в экспертное криминалистическое управление (ЭКУ) на углу улицы Маршала Жукова и проспекта Ленина. Предварительно я позвонил начальнику ЭКУ Алексею Красильникову с просьбой проверить порошок – действительно ли это уран или порошок от тараканов. В ЭКУ была лаборатория, которая занималась изотопами. Вскоре Андрей вернулся, поставил пузырек на стол и сообщил: «Сказали выпить на ночь стакан водки, рубашку выбросить и идти на хрен. У нас все приборы зашкалили».
Ранее я работал по обслуживанию Уральского электрохимического комбината, на котором происходило обогащение урана. Естественно, я не из школьного курса знал, что такое уран, и последствия от облучения. Андрею выдали свинцовый контейнер, сложили в него пузырек, завинтили крышку. В течение полутора месяцев мы по очереди держали его у себя в сейфах.
Я не знал, что с ним делать. Сначала я обратился в отдел разведки Уральского военного округа. У нас с ними были хорошие контакты: они иногда к нам обращались с просьбами, мы к ним тоже обращались. Я позвонил начальнику отдела и сказал: «Я знаю, что вы работаете с Ираном, Афганистаном… Хотите въехать в Иран на белом верблюде?». Я рассказал разведчикам все. Они сказали, что им нужно посоветоваться с Москвой. Через три недели они получили ответ: «Отползайте, это не наша тема».
Тогда я пошел в Федеральную службу безопасности (ФСБ). Позвонил в дежурную часть, представился, сказал, что есть интересная информация. Надо сказать, что я пошел работать в милицию по путевке комсомольского райкома, а некоторые наши ушли в КГБ (после развала СССР преобразован в Агентство федеральной безопасности, а затем в ФСБ). Мы иногда встречались. Мне не очень нравилось то, чем они занимались. Я каждый день жуликов видел, работал по конкретным делам. А они за всю службу ни одного живого шпиона не видели, а занимались диссидентами…
Когда мы начали вместе работать по урану, у меня отношение к органам госбезопасности резко поменялось. Я давно не видел такого делового подхода, такой профессиональной работы. Они создали группу, в которую вошли от управления уголовного розыска я и Андрей Кирдей. Надо было выяснить, кто принимал участие в хищении урана, откуда его взяли.
Позже мы установили, что в группу похитителей урана входили шесть человек, в основном работники производственного объединения «Маяк», расположенного в Озерске Челябинской области. Они выносили уран с основного производства варварским способом: засыпали его вместо ваты в рукав телогрейки. Конечно, они рисковали жизнью и получили достаточно большую дозу радиации. Ими было украдено 18,5 кг обогащенного урана, который был помещен в свинцовый тигель. Его закопали в лесу в районе озера Увильды недалеко от трассы Кыштым – Карабаш.
По нашим агентурным сведениям, продавцы урана пытались договариваться о продаже урана с Прибалтикой. Но прибалты то ли цену дали смешную, то ли побоялись его выкупать. Тогда продавцы предложили уран бандитам на Северном Кавказе. Те им предложили привезти товар на границу и пообещали там с ними рассчитаться. Я представляю, как они бы рассчитались… Продавцы, видимо, тоже это поняли, поэтому сделка с Кавказом зависла в воздухе. Тогда мы подвели к продавцам урана наших покупателей, в роли которых выступили оперативные работники ФСБ. Очень грамотные ребята. Один из них Михаил Гришанков через несколько лет после этих событий был избран депутатом Госдумы.
В сентябре 1998 года договорились о сделке в $1 млн. Главным покупателем выступил оперативник из центрального аппарата ФСБ. Парень был подходящий: с золотыми зубами, с манерой поведения жулика. Он играл роль особо не напрягаясь, был в совершенно естественном состоянии. Прилетели два громадных «альфовца», которые привезли $800 тыс. в чемодане, еще $200 тыс. мы достали в местных банках. Я первый раз в жизни видел $1 млн в пластиковом чемодане. Мы эти деньги показали продавцам и положили в сейф.
Продавцы поехали за ураном. Вся их поездка контролировалась. Ночью на дороге между Кыштымом и Карабашем по дозиметру наши сотрудники нашли место сохранения контейнера с ураном. Мы подъехали уже в то время, когда жулики лежали на земле, а тигель с ураном лежал в багажнике машины. Ночью операция закончилась. Вчетвером с Андреем Кирдеем, Мишей Гришанковым и опером, который был в роли покупателя, мы сели в мой автомобиль, отъехали за поворот. У меня с собой была бутылка водки, мы порезали колбаски и выпили. У нас мало бывает моментов радости, но это был один из них. Я очень ценю эти ощущения, которые испытываешь после выполненной работы.