Знаменитый итальянский архитектор Ренцо Пьяно и команда фонда V-A-C, основанного бизнесменом Леонидом Михельсоном, рассказали о будущем, пожалуй, самого амбициозного культурного проекта последних лет — ГЭС-2. Бывшая электростанция на Болотной набережной перестраивается в культурно-выставочное пространство, открытие намечено на сентябрь будущего года. Рассказывает Игорь Гребельников.
По инициативе Ренцо Пьяно (второй слева) перестройка здания ГЭС-2 охватит и весь прилегающий квартал
Фото: Глеб Леонов/V-A-C
По инициативе Ренцо Пьяно (второй слева) перестройка здания ГЭС-2 охватит и весь прилегающий квартал
Фото: Глеб Леонов/V-A-C
В отличие от большинства проектов, связанных с постройкой либо масштабной реконструкцией выставочных пространств, которые, едва назвавшись, спешат максимально раскрыть карты, рассказать, что и где разместится, сколько посетителей примет и какова от этого будет польза городу и миру, директор фонда V-A-C Тереза Мавика на вопросы о том, что же будет в ГЭС-2, всегда отвечала уклончиво, подчеркивая, что это точно будет не очередной музей.
Отчасти интрига сохраняется и до сих пор, когда планы объявлены, и звездный архитектор Ренцо Пьяно, по проекту которого реконструируется ГЭС-2, лично провел экскурсию для заказчика — Леонида Михельсона, обронившего на вчерашней пресс-конференции, что в ходе работ «приходилось принимать решения, которые обходились все дороже и дороже, но мы об этом не жалеем».
Масштаб реконструкции, начавшейся четыре года назад, поражал любого, кто оказывался на Патриаршем мосту, откуда как на ладони видна стройка. Котлован, намного превосходивший площадь ГЭС, обещал новый полноценный квартал. Прокладывали невиданные в Москве коммуникации (проект предполагает максимальную экологичность, вплоть до особенной системы вентиляции посредством забора чистого воздуха некогда коптившими трубами), приподнимали домкратами стены бывшей электростанции, чтобы заложить новый фундамент, способный держать обновленную конструкцию со стеклянной крышей, оснащенной солнечными батареями. Идея Пьяно была не только в том, чтобы сохранить красоту промышленной архитектуры ГЭС, построенной в 1907 году: по сути, он нам ее открыл, разглядев в мрачном комплексе зданий с гигантскими трубами изящество однонефной базилики. Исторически этот тип строения с ее протяженностью, напоминающей Ноев ковчег, устремленностью пространства вверх отражал христианскую концепцию мироздания. В исполнении Ренцо Пьяно каркас здания словно парит в световом потоке, льющемся через прозрачный потолок и огромные ниши в стенах, воплощая таким образом идею прозрачности, открытости, но автор уточняет, что это будет «не храм, а скорее фабрика».
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Такой постройки еще не было в Москве. «Да и в мире,— говорит титулованный архитектор.— Поверьте, я очень много строю. Но эта история — просто чудо. Меня не просто попросили разработать проект, а, можно даже сказать, приказали, причем осуществить все от начала до конца. Нет, это настоящее чудо». Другим звездным архитекторам не везло в Москве: когда их идеи добирались до наших архитектурных бюро и согласований, то все или менялось до неузнаваемости, или оказывалось невозможным. У Ренцо Пьяно все получилось — наверное, с заказчиком повезло.
«Здесь будет хозяйничать свет,— объясняет архитектор, окидывая взором стройку.— Свет — это самое главное не только в нашем проекте, он вообще важнее цвета и оттенков». В том, как планируется осветить ГЭС-2, нет ни простодушия стеклянных купольных потолков в духе начала ХХ века, ни деловитой прямолинейности хайтека. Естественный свет будет динамичным, пройдет через точки сочленений на потолке и стенах, как сквозь деревья в лесу, обещает архитектор.
Еще в начале переговоров с заказчиком Ренцо Пьяно, оценив потенциал электростанции-базилики, настоял на том, чтобы Михельсон приобрел и близлежащие строения. В итоге постройка обернулась целым кварталом на более чем 40 тыс. кв. м, будто исправляющим нелепости лужковской архитектуры. Перестраивается Патриарший мост, между ним и зданием ГЭС расчищено сводчатое здание бывшей водочной фабрики Ивана Смирнова (теперь это пространство будет называться «Сводами», где разместятся разнообразные мастерские для нужд художников), реконструируется спуск к набережной, как и она сама (там предполагается причал). За зданием ГЭС расчищен гигантский двор, «пьяцца», для летних концертов и кинопоказов, который переходит в березовую рощу. Неф превратится в Проспект ГЭС-2, открытый для свободного посещения, c пространствами для художественных проектов, актовым залом, кафе, магазином. Минус первый этаж — выставочные залы, также с естественным освещением.
Пьяно вслух удивляется, что впервые спустя 50 лет после Центра Помпиду ему посчастливилось вновь строить выставочное пространство. И сама стройка, вошедшая в завершающую фазу (уже монтируются солнечные батареи и вентиляционные трубы, напоминающие те, что оплетают Бобур, но изящнее в размерах), и многочисленные визуализации того, как будет выглядеть ГЭС-2, вызывают закономерный вопрос, который и прозвучал на пресс-конференции: а не отвлечет ли это великолепие от собственно искусства, которое там планируют показывать? «Знаете ли, я люблю отвлекать,— оживляется Пьяно.— Когда с Ричардом Роджерсом мы планировали Бобур, это было вскоре после мая 1968 года, и нам хотелось чего-то в духе того протеста. В основе идеи Центра Помпиду была открытость, преодоление тонкой грани между современным искусством и мусором. И это чудо, что сейчас создается такое место, где можно заново искать и определять ту границу между искусством и мусором. ГЭС-2 станет настоящим местом свободы».
Фонд V-A-C довольно подробно обрисовал программу того, что будет происходить в этих стенах, и она совершенно не похожа на то, что предлагают московские музеи, как частные, так и государственные. Первые полгода вся площадка будет предоставлена исландскому художнику Рагнару Кьяртанссону. Позавчера в Театре Маяковского он показал свой удивительный шестичасовой перформанс «Печаль победит счастье» — вокальный номер под аккомпанемент небольшого оркестра: все это время художник проникновенно распевал эту фразу, и в его камлании словно улетучивалась вся двусмысленность и патетика фразы, освобождая слушателя от страхов и надежд. Проект Кьяртанссона для ГЭС-2 вдохновлен сериалом «Санта-Барбара», погрузившим постсоветских телезрителей в какие-то диковинные по тем временам эмоциональные переживания. Что-то подобное ждет и посетителей ГЭС в конце следующего года, когда художник воссоздаст там телестудию, где заново будут разыграны избранные серии мыльной оперы.