Автобиографический труд Эдварда Сноудена, недавно опубликованный, призван напомнить Западу об авторе, который больше шести лет назад оказался в Москве, и о его просьбах об убежище в ЕС. Статус беженца, предоставленный Сноудену в России, истекает в 2020 году, специально для «Д» Франк Хофманн, старший корреспондент Deutsche Welle в Берлине, предсказывает будущее политического беглеца.
На дискуссии с писателем Сноуденом, которую вел в Берлине журналист Холдер Старк (на фото), кресло автора пустовало, но не пустовал экран
Фото: Fabrizio Bensch/File Photo, Reuters
На дискуссии с писателем Сноуденом, которую вел в Берлине журналист Холдер Старк (на фото), кресло автора пустовало, но не пустовал экран
Фото: Fabrizio Bensch/File Photo, Reuters
«Официально я был служащим штата Мэриленд и работал в Колледж-Парке университета — так Сноуден в автобиографии описывает начало своей карьеры в "сообществе спецслужб", на которое он трудился то в статусе госслужащего, то в штате частных компаний, таких как производитель компьютеров Dell.— Университет помогал Агентству национальной безопасности (АНБ) создавать структуру, получившую название Центр комплексного анализа устной речи (Center for the Advanced Study of Language — CASL)». Цель деятельности такого СП спецслужб и университета заключалась в следующем: «АНБ хотело разработать среди прочего методы, позволяющие улучшить распознавание речи компьютерами» — для автоматизированного анализа прослушанных разговоров на любых языках.
В книге «Личное дело» (Permanent Record) Сноуден не раз вспоминает начало своей профессиональной карьеры в Колледж-Парке, желая показать, как стремительно прогрессирующая цифровизация приводила ко все более интенсивному сотрудничеству между частным бизнесом и госструктурами. Когда Сноуден устроился на свою первую работу в начале 2000-х, здание CASL на территории университетского городка еще наполовину пустовало.
В ландшафте штата Мэриленд между Вашингтоном и Балтимором, расположенным в часе езды на автомобиле к северу от столицы, преобладают частные дома. Здесь живут представители американского среднего класса, работающие на государство. Здесь же, в Форт-Миде, находится и штаб-квартира АНБ.
Отец Сноудена служил в береговой охране США. Атаки на Всемирный торговый центр и Пентагон в 2001 году вызвали шок, пишет Сноуден, который рос в 1990-е годы уже с персональным компьютером и модемом. Он загорелся желанием служить своей стране.
Попытка армейской карьеры не удалась по причине здоровья. Решение погрузиться в мир спецслужб для юного компьютерщика в такой среде, как Вашингтон и Балтимор, нельзя назвать неожиданным.
После атаки на Всемирный торговый центр интеграция между «сообществом спецслужб и технологическими компаниями» стремительно углублялась, пишет Сноуден. Спецслужбам ставили в вину, что информация о террористах имелась в распоряжении ряда контор, таких как АНБ, ЦРУ и ФБР, однако фрагменты информационного паззла не сопоставлялись друг с другом: «Обе службы представляют собой связанные клятвами сообщества, не избранные силы, которые гордятся тем, что все расследования ведутся при абсолютном соблюдении тайны. Обе службы верят, что у них есть решения для всего, и без колебания, в одностороннем порядке навязывают эти решения остальным».
По мнению Сноудена, цифровизация порождает в западных демократических государствах антидемократические силы. Тем большим анахронизмом кажется то обстоятельство, что Сноуден получил убежище не где-то, а в Москве, учитывая, что именно «борьба между авторитарными и либерально-демократическими силами», а не «какая-нибудь искусственная, отягощенная предрассудками идея раскола между Востоком и Западом или возвращенной к жизни крестовой войны между христианством и исламом», представляется ему «важнейшим идеологическим конфликтом нашего времени».
Итак, свобода — стало быть, книгу Сноудена вполне можно понимать как продолжение его ходатайств о предоставлении убежища в странах Евросоюза.
К тому же по случаю выхода книги Сноуден дал многочисленные интервью европейским СМИ, которые лишь усиливают такое впечатление.
Еще в 2014 году защитники Сноудена в ЕС пытались организовать его приезд в Германию на основании приглашения парламентского комитета Бундестага по расследованию скандала с прослушкой (мобильного телефона Меркель.— Д) со стороны АНБ, чтобы затем Сноуден смог обратиться с ходатайством о предоставлении убежища в обычном порядке. Но план не удался.
А что сегодня, пять лет спустя? Обращаемся к одному из депутатов Бундестага, который был знаком с темой, и сразу получаем ответ: он это комментировать не готов.
Политики по-прежнему боятся обжечься об историю Сноудена. Исключение составляют «Зеленые», которые еще во время работы упомянутого комитета добивались приезда Сноудена, чтобы помочь ему вернуться из политической эмиграции в Россию.
Карьерный путь Сноудена пролегал в том числе через Швейцарию, где в Женеве он изучал французский язык. Жизнь в Западной Европе кажется более привлекательной перспективой, чем в московской эмиграции. Тем более что Сноуден уже несколько лет в режиме видеоконференции выступает с докладами перед западными правозащитными организациями.
В Берлине Сноудена представляет Европейский центр конституционных прав и прав человека (ECCHR), который как бы держит такие дела на медленном огне: ECCHR пытается пользоваться юридическими средствами, но при этом всегда действует и в политическом поле. Как известно, здесь все упирается в потенциал влияния и в численное соотношение сил, которое со временем меняется.
Этим летом место в Европарламенте нового созыва получила депутат от «Зеленых» немка Виола фон Крамон-Таубадель. Эксперта по Восточной Европе трудно заподозрить в больших симпатиях к Кремлю — напротив, ее считают сторонницей твердого подхода к Москве в связи с украинским конфликтом. Но хотя многие критики России подозрительно относятся к московскому убежищу Сноудена, недавно избранная фон Крамон-Таубадель поддерживает стремление Сноудена к убежищу в Евросоюзе.
После «марафона интервью» Эдварда Сноудена в связи с выходом его книги она отвечает на наш запрос, что нельзя «ставить ему в вину время в статусе беженца в Москве». И далее: «Входило ли это и насколько это входило в намерения Москвы с самого начала, судить трудно»; «Мы, "Зеленые", с самого начала призывали в Европарламенте предоставить Сноудену статус беженца в ЕС, в частности, чтобы тем самым послать гуманитарный сигнал США и России». Защита разоблачителей представляется фон Крамон-Таубадель очень важной задачей, и потому она ратует за «более активную роль ЕС».
Предоставление убежища относится к компетенции государств-членов, а не Брюсселя, «но я не понимаю, что может препятствовать подаче Эдвардом Сноуденом ходатайства об убежище в Германии», отмечает фон Крамон-Таубадель, которая также напоминает о продолжающейся дискуссии во Франции.
В одном интервью французской радиостанции France Inter в связи с началом продаж его книги в стране Сноуден обратился непосредственно к президенту Французской Республики, тем самым подкрепив свое ходатайство об убежище, поданное еще в 2013 году предшественнику Эмманюэля Макрона Франсуа Олланду. «Я на самом деле буду очень рад, если месье Макрон предоставит мне право на убежище»,— сказал Сноуден в эксклюзивном интервью France Inter 16 сентября, за день до выхода автобиографии в печать.
Франция симпатизирует сопротивлению и его героям. К тому же кривая политического возбуждения в Париже отличается стойкостью, тем более когда речь идет о битве Давида против Голиафа. Резонаторами служат различные ток-шоу, в рамках которых популярный деятель искусства может больше часа отвечать на вопросы модератора. Так, в начале октября предоставить убежище Сноудену в интервью радиостанции France-Info призвал автор и музыкант Жан-Мишель Жарр. «Ведь он не покушался на интересы своей страны, а защищал их»,— убежден Жарр. Свою оценку он подкрепил отсылкой к нравственному авторитету: «Эдвард Сноуден напоминает мне мою мать».
Дело в том, что матерью Жарра была Франс Пейо, участница французского Сопротивления в годы Второй мировой войны. Сноуден повторяет ее слова, отметил Жарр: «Идея в том, что, когда государство или его правительство начинает реализовывать идеи, направленные против общества, от нас требуется реакция некой критической массы граждан»…
Бронзовая черепаха в фойе Студенческого союза в Колледж-Парке Университета Мэриленда все так же улыбается каждому, кто идет мимо столовой, а студенты и сотрудники все так же жуют сэндвичи в окружении зелени. Но за пределами Колледж-Парка кое-что изменилось. Прежде всего изменилось то, какими глазами в Европе смотрят на США.