В прокат выходит «Текст» Клима Шипенко — экранизация одноименного бестселлера Дмитрия Глуховского с Александром Петровым в роли студента Ильи Горюнова, по ложному обвинению в хранении наркотиков отсидевшего семь лет. Обстоятельства, которые в реальности вызывают социальные протесты, в фильме остаются декорациями классического нуара
Фото: Централ Партнершип
Фото: Централ Партнершип
Фото: Централ Партнершип
На экране — обстановка нуждающейся в ремонте жилплощади, в кадр время от времени попадает немолодая женщина в домашнем халате с интеллигентным усталым лицом, за кадром — возмущенные реплики. Поначалу кажется, что и дальнейшее мы увидим с точки зрения персонажа, оставшегося невидимым, как в компьютерном шутере или «Темном коридоре» с Хамфри Богартом. Но нет, камера делает разворот — и перед взором почтеннейшей публики появляется обладатель закадрового голоса с внешностью артиста Александра Петрова. Одним далеко не прекрасным, как выяснится довольно скоро, летним вечером его герой, студент Илья Горюнов, поругался с мамой и, вместо того чтобы зубрить заваленную романскую филологию, отправился со своей девушкой в клуб «Рай». Куда совсем не по-божески нагрянули «маски-шоу», и у вступившегося было за подругу Ильи в кармане обнаружили недвусмысленный пакет, после чего о сессии пришлось забыть на семь лет. Когда придет время выходить на свободу, все мысли его будет занимать уже не романская филология, а желание посмотреть в глаза Суке (именно так, с большой буквы) — оперу, который его подставил и отнял у него семь лет жизни. Неминуемая встреча произойдет, и теперь Илья заберет у Суки (в миру Петя Хазин, роль Ивана Янковского) жизнь, причем во всех возможных смыслах. Оставит на асфальте бездыханное тело и возьмет телефон — «резервное хранилище души».
Фото: Централ Партнершип
Фото: Централ Партнершип
Все вышесказанное ни в коем случае не может считаться спойлером, поскольку сюжет фильма Клима Шипенко известен многим его потенциальным зрителям. Более того, на эту известность создатели «Текста» явно рассчитывают. Фильм поставлен по первому реалистическому роману фантаста Дмитрия Глуховского, известного по постядерной дистопии «Метро-2033» (напечатанной рекордными тиражами, переведенной на три с лишним десятка языков, породившей полноценную книжно-игровую вселенную и, разумеется, готовящейся вскоре обернуться киноблокбастером). «Текст» Глуховского вышел летом 2017 года, стал лидером продаж и неоднократно переиздавался (очередной тираж только что появился на прилавках в соответствующем оформлении, и в отделах «Смотрим фильм, читаем книгу» обреченный фас Петрова, приставившего к виску смартфон как будто макаров, соседствует с обложками свежайших экранизаций Стивена Кинга, Донны Тарт и Николая Васильевича Гоголя, причем в последнем случае по понятным причинам опять не обошлось без Петрова), обзавелся аудиовариантом и, как некогда пелевинская «Священная книга оборотня», саундтреком. А в прошлом году в Театре имени Ермоловой прошла премьера сценической версии (прямиком оттуда в фильм перекочевала Кристина Асмус), отнесенной постановщиком Максимом Диденко к диковинному жанру «кибернуар».
Одним словом, появление фильма «Текст» было исключительно вопросом времени и средств. Собственно, и сам роман, как ни странно, имеет кинематографическую предысторию. В интервью писатель рассказывал, что в начале десятых годов некий режиссер предложил ему «подумать, что было бы, если бы один человек нашел телефон другого. Далее было про то, как этот персонаж замещает своей жизнью жизнь предыдущего владельца смартфона». Сценарные идеи Глуховского показались тому режиссеру слишком мрачными, но самого писателя увлекли настолько, что спустя несколько лет он написал книгу. Которая теперь снова превратилась в сценарий.
Фото: Централ Партнершип
Фото: Централ Партнершип
Возможно, именно благодаря этим обстоятельствам «Текст»-фильм оказался максимально близок к «Тексту»-роману. В сценарии, написанном Глуховским, чуть подкорректированы только совсем уж стремительно меняющиеся реалии (среди прочего это едва ли не первый отечественный фильм, в котором упомянут Telegram), а переписку героев в интернет-мессенджерах, в романе порой весьма пространную, заменили сообщения в несколько строчек.
Надо сказать, создатели «Текста» не пошли, подобно Тимуру Бекмамбетову в «Убрать из друзей», «Поиске» и «Профайле», в сторону скринлайф-фильмов, действие которых происходит целиком на экранах компьютерных мониторов и смартфонов. «Резервное хранилище», конечно, играет здесь далеко не последнюю роль, но все-таки еще не заменило душу полностью. Так что жанровое определение театральной постановки «Текста» кажется в случае фильма несколько избыточным. У Шипенко получился не кибер-, а просто нуар — мрачная криминальная драма, история обреченного на заведомую неудачу одиночки, каждый шаг которого ведет ко все большим неприятностям, и заканчивается пулей в финале.
Фото: Централ Партнершип
Фото: Централ Партнершип
«Текст» наверняка будут сравнивать с лидером отечественного проката десятилетней давности, в основе которого тоже лежал популярный роман,— «Духlessом» Романа Прыгунова по книге Сергея Минаева. По этим фильмам можно проследить, каким трансформациям подвергся за последние две пятилетки образ «нашего современника», вступившего в конфликт с окружающей действительностью. Здесь и в самом деле есть о чем подумать — от выбора исполнителя главной роли (как Козловский был неизбежен в 2011-м, так Петров неизбежен сейчас) до решения любовных сцен (в «Тексте» они переместились на экран монитора, зато выглядят весьма откровенно) и, разумеется, социального комментария (при всей, пожалуй, сословной несхожести двух героев, отношения с современной российской действительностью складываются у них одинаково травматично).
Но самое очевидное сравнение не всегда оказывается самым интересным. Так уж получилось, что в кинопрокатной сетке этой осени злоключения Ильи Горюнова соседствуют с историей другого сломленного социумом, да и вообще самой вселенской «непрерывностью простых вещей» маргинала, тоже выросшего в замызганной квартирке со старушкой-мамой и вынужденного в часы отчаяния взяться за пистолет. И пускай современная Москва по сравнению с Готэмом начала 1980-х глядится на самом деле похорошевшей, а Илья так и не стал вдохновителем и лицом уличного протеста, но в том, как он поскальзывается, кряхтит и сбивает в кровь окоченелые пальцы, отдирая льдистую корку от водопроводного люка на клубных задворках, в ошметках канализационного пара и подмигивающих неоновых отблесках — поневоле чудится что-то в духе Артура Флека, попросившего как-то раз называть его просто Джокер. «Алло, это я ненормальный или весь мир вокруг сошел с ума?» — «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Попробуйте позвонить позднее».
В прокате с 24 октября