Драйверами экономики Пермского края последние десятилетия являются добыча полезных ископаемых — нефти и калия. Вместе с тем краевые власти отмечают, что при повышении производительности труда будет серьезная отдача и от других отраслей.
Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ
Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ
BUSINESS GUIDE: Иногда звучат оценки о министерстве экономического развития как о самом бесполезном ведомстве краевого правительства. В их основе лежат утверждения, что экономика региона зависит полностью от цен на сырье и повлиять на эти фундаментальные вещи горстке чиновников не под силу. Что можете возразить оппонентам?
Максим Колесников: Действительно, наша экономика, к сожалению, по-прежнему зависит от сырья. Это не значит, что не нужны институты развития. Цель министерства — в первую очередь диверсификация экономики. И за два года определенный результат уже можно показать.
Чем в целом занимается минэк Пермского края, что находится в нашем, скажем так, ореоле наблюдения? Во-первых, все, что связано с внедрением целевых моделей по улучшению бизнеса и по улучшению места региона в национальном инвестиционном рейтинге. Если говорить простыми словами: что это такое?
Мы берем процессы, где с одной стороны государство, с другой стороны — бизнес. И совместными усилиями, путем общения с предпринимательским сообществом, с муниципальной властью, контрольно-надзорными органами, пытаемся эти процессы сделать: а) быстрее, б) прозрачнее для бизнеса. Чтобы им было легче получать те или иные разрешения, справки
Мы меняем форму получения документов, уходим от бумаги в цифру.
Пермский край по итогам 2018 года поднялся в рейтинге по улучшению инвестиционного климата сразу на 22 позиции, заняв 25-е место. В принципе, можно сказать, что это оценка предпринимательского сообщества.
Второй блок — контрольно-надзорная деятельность. Минэк имеет влияние в первую очередь на региональные виды контроля. Но сейчас начали заниматься и федеральными видами контроля. Помощь оказывает бизнес-уполномоченный Анатолий Маховиков. Мы приглашаем его и федеральные надзорные органы на площадку, и вместе смотрим, насколько прошедшие проверки были обоснованны. Сколько проверок привело к действительному результату выявления нарушений, а сколько было проведено по каким-то другим причинам.
Наша и федеральная цель — перевести все контрольные ведомства на риск-ориентированный подход. Бизнес хочет понимать, когда и, главное, что будут контролировать, проверять. Чтобы не получалось, что сегодня пришла одна проверка, завтра другая. Все проверяют одно и то же, плюс запрашивают дополнительные документы. Нет! У всех должны быть регламенты, порядки, риск-ориентированный подход. Бизнес должен быть максимально уведомлен о том, кто к нему планирует приходить.
Третий блок деятельности — налоговая политика. Все изменения в налогообложении на краевом уровне проходят через минэк Пермского края. Основная цель министерства — выравнивание условий, чтобы налоговая нагрузка была справедливой.
Недавно Пермский край перешел на налог на имущество от кадастровой стоимости для офисной и торговой недвижимости, несмотря на то что и раньше, по федеральному законодательству, могли это сделать. Мы существенно изменили транспортный налог, который не пересматривался с 2010 года. По нему нагрузка была серьезно перераспределена: до этого владельцы автомобилей экономкласса платили за одну лошадиную силу максимальную ставку, при этом собственники машин с мощным двигателем могли платить и по нижней границе. Сейчас ситуация выровнена. Те, у кого мощные автомобили, платят больше за лошадиную силу, те, кто выбирает более экономичный вариант, платят меньше.
Наконец, большим достижением в Прикамье стало исполнение федерального тренда, исходящего от Минфина РФ, по отмене безадресных налоговых льгот по налогу на прибыль. В Пермском крае эти льготы действовали долго. Руководство края провело переговоры на самом высоком уровне с нашими крупными налогоплательщиками (ЛУКОЙЛ, «Уралкалий») о поэтапном, за три года, сворачивании налоговой льготы.
Уже в этом году это дало нам существенный эффект по приросту налоговых доходов сверх плана. Сейчас задача правительства — максимально эффективно направить дополнительные деньги в новые проекты.
BG: Этим летом ведомство бизнес-омбудсмена Бориса Титова подготовило рейтинг регионов с наибольшим давлением на бизнес. Сначала Пермский край оказался в нем в числе худших, затем аппарат омбудсмена внес коррективы, повысив оценку региону. Как обстоят дела с этим?
М.К.: Так называемый индекс Титова учитывает только влияние федеральных контрольно-надзорных органов на территории конкретного субъекта РФ. У Пермского края отсутствуют прямые рычаги влияния на федеральные органы контроля. На Совете по предпринимательству решили собирать все контрольно-надзорные органы на площадке краевого бизнес-омбудсмена, разрабатывать методики по снижению административного давления.
Такая проблема есть. Хорошо, что мы об этом знаем и поэтапно с ней боремся.
BG: Руководство страны, а также губернатор края регулярно заявляют о намерении снизить административные барьеры для малого и среднего предпринимательства (МСП). В то же время для предпринимателей в регионе повсеместно отменяется местный единый налог на вмененный доход (ЕНВД), который позволяет бизнесменам платить меньше. Сносятся ларьки на частной земле, закрываются рынки. Как эти действия соотносятся с вашими заявлениями о поддержке МСП?
М.К.: Отмену ЕНВД можно считать ущемлением только «серого» бизнеса. ЕНВД появился в 1998 году как суперантикризисная мера. Тогда в стране бушевал кризис и правительству нужен был хоть какой-то налог для малого бизнеса.
Его очень тяжело контролировать, потому что там нет ограничений по выручке, простор довольно большой. Есть очень крупные компании, я не буду их называть, которые даже в спецрежимы не попадают. Но они пользуются ЕНВД, тем самым занижая налоговую нагрузку, искажая конкурентные условия перед добросовестным предпринимателем, который ведет тот же бизнес, но использует легальные механизмы системы налогообложения. Рынок перекошен.
И вот такие ребята сейчас попадут на общую систему налога, потому что уровень их доходности и рентабельности позволяет платить нормальные налоги.
Для представителей действительно малого и среднего бизнеса губернатор Пермского края Максим Решетников внес в заксобрание проект о модернизации дополнительных льгот — в части патентной системы и упрощенной системы налогообложения. Документ пока рассмотрен в первом чтении.
Если взять средний размер ЕНВД, например, в Перми и сравнить его с Екатеринбургом, то там ЕНВД платили в три-четыре раза больше за счет более высокого коэффициента, чем у нас в Перми. И все там нормально платят.
Некоторые предприниматели говорят, что если в регионе не будет ЕНВД, то все мы уйдем. Никто никуда не уйдет, потому что с 2021 года этот налог отменяется везде, по всей стране. Это уже пережиток прошлого, только в странах Африки остались такие непрозрачные налоги.
Это во-первых. Во-вторых, многие забывают, что у нас около 50 тыс. предпринимателей уже сейчас сидят на упрощенной системе налогообложения, живут в существующей парадигме и нормально себя чувствуют.
Мы считаем, что, отменяя ЕНВД, повышаем конкурентоспособность региональной экономики для тех, кто действительно относится к малому и среднему предпринимательству, дорабатываем существующие прозрачные механизмы.
Патент — это вообще супермеханизм, если ты небольшой предприниматель. У тебя нет отчетности, патент можешь купить не на год, а на три-четыре месяца и заплатить за это время. Это выгодно тем, у кого сезонный бизнес. Вообще классно! По упрощенной системе налогообложения — да, есть отчетность. Но она существенно проще, чем по общей системе налогообложения. Но вот как раз сейчас мы эти механизмы дорабатываем, чтобы даже для тех, кто с ЕНВД переходит на эти механизмы, переход был максимально плавным.
Что касается нестационарных торговых точек, могу предположить, что подходы там те же. Например, по размеру уплаченных налогов: мы видим, когда в условной сети кофеен из 15–20 точек по Перми официально трудоустроены два человека. Наверное, это должно наводить на определенные мысли. Не могут два человека 15 точек обслуживать. Понятно, что тем, кто пользуется лазейками, наши действия не нравятся. Но если спросить тех, кто ими не пользуется, — это, наоборот, правильно! В целом мы видим тренды развития больших агломераций: все, конечно, отказываются от таких хаотичных видов торговли.
BG: Поговорим про экономику Пермского края. Калий и нефть, конечно, наше все. Но какие потенциальные точки роста помимо них вы видите?
М.К.: Например, возьмем нашу лесную отрасль. Все знают, что в регионе площадь общей лесосеки около 21 тыс. га. При этом в переработку идет меньший объем. Перерабатывается еще меньше, чем выдано разрешений. В итоге, и это не секрет, известно, что кругляк вывозят из Пермского края.
Министерство начало изучать, в чем сложность. Во-первых, у нас есть хвоя и лиственные породы. Хвоя — в приоритете, все добывают в первую очередь ее. Но на севере региона есть много лиственных пород, которые практически не вырубаются. Поскольку, повторюсь, недропользователи предпочитают рубить хвою.
Во-вторых, у лиственных пород короткое плечо по вывозу их в зону переработки — 200–300 км. На севере Прикамья бумкомбинатов не осталось. Единственно возможный путь — сплав по реке. Но реку надо чистить, а это федеральные полномочия. Денег выделяется очень мало. Во время визита в Пермь вице-премьера РФ Антона Силуанова руководство края предложило вернуться к вопросу по очистке русел рек. Очистка позволит дополнительно осваивать труднодоступные территории, вывозить лес в центральную часть, где есть переработка.
Отдельная история в лесопереработке связана с весовыми габаритами лесовозов. Сейчас есть ограничения по общей массе и массе на ось. На федеральном уровне обсуждается предложение, чтобы оставить только массу на ось. Это позволит сделать вывоз леса больше без дополнительной нагрузки на дорогу. В противном случае лесодобывающие компании будут вынуждены дополнительно покупать автопарк лесовозов. Это приведет к удорожанию себестоимости и, соответственно, снижению рентабельности бизнеса.
Еще одна точка роста — сельское хозяйство. Основная проблема — земли сельхозназначения не используются и процедура их вовлечения в оборот крайне сложна. Здесь действует такое правило: землю можно изъять у нерадивого собственника только по истечении трех лет с момента всех формальных уведомлений. Но если за это время происходит перерегистрация прав собственности с одного ООО на другое, эта процедура начинается заново.
Сейчас министерство сельского хозяйства формирует группу участков, пригодных для вовлечения в оборот. Если у нас появляются новые земли для выращивания корма и разведения крупного рогатого скота, это позволит фермерам производить дополнительный объем молока.
BG: IT-отрасль входит в число драйверов?
М.К.: Точка роста, конечно, IT-отрасль. Она по-своему уникально развивается. Здесь не действуют традиционные экономические правила, что ты должен взять бухгалтера, финансового директора. В принципе, один человек может написать программный код и стать миллионером.
Что делается по этому направлению? Во-первых, Агентство инвестиционного развития сформировало блок по развитию национальных технологических инициатив таких проектов. Это самые перспективные проекты, профессии будущего и прочее. «Напылесосили» примерно 70 компаний, воронка была. Из них выбрали около 40 компаний. Наша задача — помочь им структурировать заявки в различные венчурные фонды, которые есть на федеральном уровне: ФРИИ, РВК. И в хорошем смысле пролоббировать заявки, чтобы они получили финансирование своих проектов.
Кроме того, на экспортном форуме на заводе Шпагина будет открыта «Точка кипения». Это тот элемент необходимой инфраструктуры, без которого в целом платформа НТИ отказывается работать с регионами. Потому что они понимают, что это центр притяжения светлых и неординарных умов, которые могут придумать что-то новое, что-то прорывное, что станет двигателем прогресса для экономики РФ. Им нужно определенное, свое комфортное пространство. Со свободным доступом, где они могут встречаться для того, чтобы делать все «брейнштормы» и прочее.
BG: IT, лес, сельское хозяйство, что-то еще? Может, туризм?
М.К.: Этих отраслей больше. Сейчас активно развивается машиностроительный кластер. Туризм тоже, да. Потому что Пермский край не обделен уникальными природными эффектами. И самая главная задача — сделать хорошие маршруты, точки доступа. Но это уже не моя «кафедра».
BG: Еще один повод для критики со стороны ваших оппонентов — краевые власти стали много организовывать бизнес-миссий, в том числе и зарубежных. Они приносят пользу?
М.К.: Я хочу сказать им только одно: под лежачий камень вода никогда не потечет. Более того, мы на этих выставках встречаем такие города, как, например, Москва. Даже Москва приезжает на выставки в Ганновер, в Арабские Эмираты и показывает свои возможности. Да, подчеркну, эти бизнес-миссии не приносят немедленного эффекта. Только приехал на выставку, и сразу же уехал с многомиллиардными контрактами — такого нет. Всегда есть определенный отложенный эффект между проведением мероприятий и выходом на заключение сделок.
Минэк же не просто берет горстку чиновников, едет в какую-нибудь хорошую страну и рассказывает, как хорошо в Пермском крае. Мы едем в первую очередь с бизнесом, делаем это для бизнеса.
Например, в прошлом году ездили в Ганновер на выставку, взяли на себя расходы по представлению компаний. Для чего? У компаний и так получается приличный объем расходов: перелет, проживание, визы. Таким образом, власти помогают вывести их на приоритетные экспортные рынки.
В итоге «Краснокамская игрушка» на днях отправила пробную партию аж в Канаду. Более того, они получили сертификацию по всему Евросоюзу и сейчас планируют первую партию отгружать туда. Это примеры того, как часть пермских компаний нашли себе новых стратегических партнеров с помощью созданных нами условий.
Но не все зависит от нас. Успех зависит и от самой компании: как она будет себя представлять, как она будет себя продавать. Поэтому мы начали «прокачивать» компании на предмет, как стать лучше. Для этого недавно запустили проект регионального экспортного акселератора: он оценивает экспортную стратегию перспектив выхода компании на тот или иной рынок и помогает установить нужные контакты.
BG: Пермский экспортный форум — это следующий шаг стратегии?
М.К.: Да. На пермскую площадку привозим всех интересантов, которые так или иначе связаны с экспортом. Это федеральные ведомства: минобразования, минэкономразвития, минпромторг. Российский экспортный центр, другие регионы, зарубежные покупатели.
Для последних в этом году готовим отдельную выставочную программу, в ходе которой они смогут провести b2b-встречи с пермскими предприятиями.
Экспортный форум интересен тем, кто уже продает за рубеж. У них есть предметные вопросы к федеральным ведомствам. Но он интересен и для тех, кто только думает начать заниматься экспортом: для таких будут организованы образовательные семинары.
По итогам форума рассчитываем, что мероприятие повысит число участников экспортной деятельности в Пермском крае. Считаем, что делать это надо. Мы постоянно в контакте с участниками наших бизнес-миссий. Если им где-то понадобится наше скромное чиновничье плечо, мы его всегда подставляем.
BG: Какую пользу принесло агентство инвестиционного развития?
М.К.: Есть польза финансовая и нефинансовая. В 2018 году объем инвестиционных вложений от проектов, которым присвоен статус приоритетных инвестиционных проектов, составил 34,7 млрд руб. С их реализацией в Пермском крае будет создано 3360 рабочих мест. С каждым проектом заключается совместная дорожная карта — в ней прописаны обязательства как инвестора, так и чиновников, например по предоставлению земельного участка, другим вещам.
Кроме того, агентство помогает инвесторам в поиске и определении наиболее эффективных решений по подключению к инфраструктуре. За первый год работы агентство инвестиционного развития сэкономило инвесторам примерно 120 млн руб. только на техприсоединении. Это четыре годовых бюджета агентства.
Агентство полностью перезагрузило инвестиционный портал края. Его задача — стать неким аналогом сайта «Управляем вместе», но для бизнеса. Чтобы у предпринимателей была в том числе возможность оставить заявку на кредит. Сейчас инвестиционный портал привязали к кредитным отделам Сбербанка — заявки на получение кредита можно оставлять через личный кабинет. Хотим эту историю умножить: электронная заявка на получение кредита будет отправляться сразу в несколько банков. И потом в онлайн-режиме можно отслеживать статус рассмотрения этой заявки и не бегать по городу, не собирать документы, потому что они на 80% стандартизированы у всех банков.
Плюс контрольно-надзорная деятельность вся сгружена в инвестпортале. Чтобы инвестору было проще разобраться, вносишь свой ИНН, и сразу же вся твоя картинка вырисовывается. Тут же можно заявить об административном давлении.
По сути, это такая форма срочной связи: «Алло, SOS, нам нужна помощь! Тут какая-то несправедливость». Запрос пишется в очень простой форме. Он направляется на портал и сразу же уполномоченному Анатолию Маховикову. И мы сразу же начинаем разбираться, что случилось.
Инвестпортал — это реальная площадка связи между нами и бизнесом.
Много вещей, которые делает агентство, не выходят в паблик. Это большой аналитический блок работы: анализ отраслей, перспектив развития.
Мы сами определяем отрасли, в которых видим потенциал, находим лидеров этой отрасли. И начинаем их атаковать письмами: «Приезжайте к нам, локализуйте здесь такое производство. Давайте мы здесь сделаем вот это». То есть мы перешли от режима «работы жареной кошки» к целевому поиску инвесторов.
BG: Поиск инвесторов для гостиниц в Перми — из этой же стратегии? Но ведь участники говорят, что такого количества отелей высокой звездности не нужно — нет турпотока. Сами вложения не окупятся. Что скажете?
М.К.: Что все ведущие операторы отелей хотят к нам прийти. И сейчас в регионе есть проекты, которые, полагаю, позволят им прийти.
Гостиничный бизнес всегда был тяжело окупаемым. Но за последнее время рубль сильно подешевел, а требования международных операторов завязаны в том числе на определенный объем импортных материалов, которые выросли в цене. Получилась следующая история: в рублевом эквиваленте стоимость создания отеля стала больше. Естественно, всю эту стоимость отельер не может переложить в цену за номер. Поэтому срок окупаемости уходит за горизонт в десять лет, а это отсутствие кредитного плеча.
Какие проекты сейчас выживают? Как правило, связанные с глобальными мероприятиями федерального масштаба: Олимпиада, чемпионат мира. Выделяются огромные средства, строятся оазисы в чистом поле.
Второй возможный вариант, по которому мы пошли, это формирование комплексных объектов, в которых гостиница является одним из элементов бизнеса, но не основным. Тогда экономика проекта становится интересна для кредитных учреждений. Это пример про отель на площадке «Телты», про отель в комплексе компании «Проспект». Мы надеемся, что конкурс по «Телте» состоится и мы получим хороший, качественный объект, которых в Перми не хватает.
Многие знатоки отельного бизнеса говорят, что в целом городу отельные номера не нужны. Но я категорически не согласен с этим. Потому что в целом номерной фонд Перми очень-очень устарел морально и физически. Сейчас последний отель — «Жемчужина», который после реновации станет Holiday Inn. Но это 30 или 40 новых номеров, плюс 60–70 было. На самом деле, если взять только один отель «Урал» — это 400 номеров, которые в нынешнем состоянии прекрасно себя чувствуют. У них нет интересов по реновации и редевелопменту.
Мы бы были довольны, если бы на месте «Урала» открылся какой-нибудь «Урал Radisson», это бы действительно закрыло всю нашу потребность в хороших номерах. Но у «Урала» несколько собственников, и они не считают, что редевелопмент необходим.
Сейчас мы начинаем готовиться к проектам 2023 года — 300-летию Перми. Какое ограничение? Мы не планировали много мероприятий, потому что мало гостиниц. Каждый приезд в Пермь любого высокопоставленного чиновника пока для инфраструктуры Перми очень большая проблема. Наша основная задача — эту проблему к 300-летию города снять. Как только мы поймем, что выполнили эту задачу, выходим на федеральный, международный уровень и говорим: все, в Перми к 2023 году будет вся инфраструктура, можно проводить у нас мероприятия.
Плюс, что греха таить, топ-менеджеры крупных промышленных структур приезжают в Пермь одним днем, потому что дольше оставаться им просто некомфортно.
Соответственно, наш промышленный бизнес тоже будет пользоваться этими объектами.
Предполагаю, что часть гостиничного бизнеса, который не найдет в себе силы и возможности модернизироваться, будет терпеть дополнительные лишения. Ведь часть туристического потока перетянут новые отели. Считаем, что появление новых отелей в первую очередь не увеличивает рынок, а повышает его качество.
BG: После сворачивания налоговой льготы какие преимущества остались у Пермского края? Чем заманить к нам инвестора?
М.К.: Неправильное суждение, что инвестор ищет ту территорию, где больше налоговых льгот. Сейчас инвесторы в первую очередь смотрят на качество инфраструктуры. Если он находится в этом регионе, то ему должно быть здесь комфортно. Должны быть нормальные гостиницы, бары, рестораны.
Бизнесмен не должен приезжать из Москвы и ощущать, что он не на самолете прилетел, а на «машине времени».
У Пермского края есть потенциал, бюджетные возможности, чтобы догнать лидеров этого процесса. В Перми уже начались большие реконструкции улично-дорожной сети.
Второй блок — это прозрачность действий и открытость власти, возможность общения, в том числе и с высшим должностным лицом. Губернатор Максим Решетников находит в своем плотном графике постоянное время для общения с теми инвесторами, которых мы приводим, потому что высшее должностное лицо — это некий гарант на территории.
Третий блок — географический. Плюс нашего региона в том, что если поставить точку в Перми и очертить радиус в 600 км, то 25–30% всей промышленности РФ сосредоточено в этом узле. Что это говорит потенциальному инвестору? Что здесь есть внутренний спрос. Поэтому ты можешь локализовать те или иные производства и вывозить свою продукцию: хочешь — железнодорожным транспортом, хочешь — водным, автомобильным. Инфраструктура постоянно развивается, дороги и логистика становятся лучше.
Четвертое, и, пожалуй, самое главное преимущество — это люди. Важно иметь качественный человеческий капитал. В Пермском крае много вузов, сильное среднее профессиональное образование. В этом году в регионе запущен пилотный проект НОЦ. Ежегодно выпускается примерно 16 тыс. высококвалифицированных студентов. Мы призываем зарубежных инвесторов приводить сюда свои предприятия и понимаем, что для них есть человеческий потенциал, который можно доучить, доспециализировать. И это люди, которые любят Пермь, Пермский край. Они с удовольствием здесь останутся, если здесь будут рабочие места.
Да, сейчас есть миграционный отток, как и у многих субъектов РФ. Многие едут в Москву и Санкт-Петербург, но как человек, который 13 лет жил там, замечу: «Москва не резиновая».
Там тоже большие проблемы найти высокооплачиваемую работу. Никто тебя в Москве не ждет. Да, можно найти в Москве работу с большой зарплатой, но и твои затраты вырастут в соответствующей пропорции. Да, там благоустройство получше пока, но мы, я думаю, догоним.