Автор проекта Дворца правосудия Европейского суда Доминик Перро ответил на вопросы журналистов.
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
— Вы работали над Дворцом правосудия 25 лет, как вы сохранили контроль над строительством?
— Первый конкурс мы выиграли в 1994 году. Когда в 2014-м зашла речь о строительстве третьей башни и о завершении комплекса, снова пригласили нас. Заказ был прямым, что, кстати, шло вразрез с правилами, которые требовали — раз здание общественное, надо организовать конкурс. Но в Европейском суде понимали, что им нужен авторский проект, хоть и растянутый во времени, следовательно — там все-таки квалифицированные юристы, которым удалось это доказать,— его должен заканчивать автор. Надеюсь, что такое решение станет прецедентным и поможет другим моим коллегам.
— Вместе с вами работали и архитекторы Люксембурга.
— Это правильный путь, когда ты строишь в другой стране. Когда заказчик «покупает» здание, он платит за имя автора, за подпись. Но, например, у нас миллиардные заказы в Корее. Мы не можем там строить одни. Без локальных партнеров мы ничего бы не сделали.
— Довольны ли вы осуществлением?
— В Люксембурге, как и в Германии, Швейцарии, Австрии, есть немецкий дух уважения к интеллектуальной работе архитектора. Тут получают проект и дальше думают, как его реализовать. Во Франции не так: архитектор отправляет будущим подрядчикам незаконченные проекты. Не потому, что он не может их завершить, а для того, чтобы подрядчики смогли облегчить себе работу. Все поставлено с ног на голову.
— Вам предстояло связать воедино разнородные и разновременные части.
— Суд развивался в себе, переосмысливая себя и складывая себя из многих частей. Это интереснейшая задача. Обычно делается не так. Мне нужен дом, я строю дом. Нужно больше места — строю второй. А потом третий. Дворец правосудия стал не набором помещений, а единым мегазданием. Его не разделить на куски.
— Три башни стали доминантой новой части города.
— Это часть нашего проекта. Здесь, на плато Киршберг, были когда-то сельскохозяйственные территории. Потом несколько раз градостроители пытались их переосмыслить. Тут работали выдающиеся архитекторы. Филармонию возвел Кристиан де Портзампарк, музей — Йо Мин Пэй, но, как часто бывает, стало похоже на выставку, на цирк с белыми слонами. Теперь важно связать все это между собой, мыслить городом, а не отдельными зданиями. Точно так же, как это делалось в нашем проекте.