«Если инвестаудит останется красивыми картинками, то я в правительстве Удмуртии, вероятно, работать не буду»
Первый вице-премьер правительства Удмуртии Александр Свинин рассказал о готовых к реализации проектах
Как минимум половина из 61 проекта, представленного в инвестиционном аудите Удмуртии, должна быть реализована к июню 2020 года. Об этом в интервью «Ъ-Удмуртия» заявил первый заместитель председателя правительства республики Александр Свинин. Перечень перспективных инициатив был подготовлен при участии PwC и в августе был представлен делегации группы ВЭБ во главе с Игорем Шуваловым. По мнению господина Свинина, новый список инвестпроектов не постигнет судьба предыдущего списка из 200 инициатив, составленного прежним правительством.
Фото: пресс-служба главы и правительства Удмуртии
Фото: пресс-служба главы и правительства Удмуртии
— Во время недавнего визита в Удмуртию делегации ВЭБ был представлен инвестиционный аудит, который включает 61 проект. Два года назад существовали списки более чем из 200 инвестпроектов республики, которые были размещены на специальном сайте, но так и не были реализованы. Есть ли гарантия, что те проекты, которые представлены в инвестаудите, действительно будут претворены в жизнь, а не останутся красивыми картинками?
— Если они останутся просто красивыми картинками, то я в правительстве Удмуртской Республики, вероятно, работать не буду, потому что моя задача — не красивые картинки, а делать так, чтобы инвестиционные проекты в республике реализовывались и в большей части успешно. Надо понимать, что любой инвестиционный проект — это проект частного бизнеса, а частный бизнес — всегда на свой страх и риск. Многие проекты не получаются не потому, что правительство что-то не так сделало, погода плохая или мировая конъюнктура сегодня не та. Просто предприниматели не могут их реализовать.
Чиновники любят рассказывать об успешных инвестпроектах. Но надо говорить и о том, почему те или иные инвестиционные проекты не получились, и над этими ошибками работать, постараться их избегать в будущем. К примеру, я абсолютно открыто говорю, что проект по городскому освещению в Ижевске у меня не получается «сложить» два года. Сначала у меня не получилось привлечь частного инвестора, затем финансирующую организацию, далее — сложить финансовую модель, чтобы не было дополнительных расходов для бюджета, потому что это тоже важно. Сейчас там вроде бы все сложилось — будет новая частная концессионная инициатива.
— Так чем же отличается инвестиционный аудит от прошлых попыток сформулировать предложение для инвесторов?
— Когда в 2017 году мы переформатировали работу инвестиционного блока правительства, у нас было агентство инвестиционного развития, центр инвестиционного развития, все занимались инвестициями. В полномочиях всех министерств было записано привлечение инвестиций, установлен KPI. Они должны были сами искать инвестиционные проекты. Так и появился этот список из 200 наименований, необоснованные KPI, не подтвержденные ресурсами, компетенциями и возможностями, и красивые картинки, о которых классно говорить в СМИ. Поэтому первое, что мы сделали, убрали все эти структуры. Того реестра из 200 проектов больше нет.
Сейчас все, кто хочет реализовать инвестиционные проекты, приходят в одно место — в Корпорацию развития Удмуртской Республики. Она ведет внутренний непубличный реестр тех инвестпроектов, которые у нее на сопровождении. Какие-то из них большие и публичные, вроде проекта городского освещения в Ижевске. Корпорация занималась упаковкой концессии по возобновлению строительства 50-метрового бассейна.
Мы от этих «картинок» переходим к конкретному результату действий. За каждым проектом есть частный инициатор с ресурсами для реализации, то есть перед тем, как попасть на сопровождение корпорации, каждый инвестор показывает деньги на счете либо предварительное соглашение с банком о том, что он эти деньги может привлечь. Кроме того, корпорация проводит оценку инвестора, его деловой репутации, налоговой дисциплины, опыта реализации подобных проектов.
Также инициатором проектов могут выступать органы власти, если есть конкретная государственная задача. К примеру, освещение, строительство бассейна, ледовой арены, развитие транспортной системы, Ижводоканала, аэропорта. Мы, кстати, сейчас ведем переговоры с частной компанией, которая изъявляет желание инвестировать в строительство нового аэропортового терминала.
В итоге сейчас у Корпорации развития на сопровождении порядка 40 проектов. Для чего был нужен инвестиционный аудит? Когда мы только начинали общаться с инвесторами два года назад и спрашивать их о том, хотели бы ли они что-то сделать замечательное в нашей республике, у них было несколько вопросов: чем вы лучше других территорий в России, других территорий за пределами нашей страны и куда я приду. Должен быть земельный участок, промпарк или офисное помещение. Правда, порой мы тратили слишком много времени на инвесторов, которые в Удмуртию не придут никогда, просто потому что для них здесь нет компетенций, сырьевой базы или они вообще не хотят больше в Россию инвестировать. Кроме того, мы не знали, насколько наше законодательство и коммерческое предложение для инвесторов соответствуют тому, что вообще есть в стране.
У нас было два пути, как получить ответы на эти вопросы. Мы могли попытаться на них ответить сами, но эти ответы, скорее всего, были бы из серии «у нас все хорошо», или привлечь независимую сторону, которая проведет анализ, интервью с инвесторами с успешным и, что важнее, неудачным опытом работы в республике. Она выдаст нам, скажем, техническое задание, какие компании, куда, на какие площадки, в каких отраслях и под какое коммерческое предложение нам приводить. Такую независимую оценку нашего инвестиционного потенциала провела компания PwC. В октябре будет готов итоговый документ. Первую версию мы представили на ПМЭФ, вторую — во время визита делегации ВЭБ.
Сейчас у нас ответы на эти вопросы есть и, что самое важное, это уже позволило нам окупить все затраты времени и сил на создание этого труда. Благодаря инвестиционному аудиту в Удмуртии разместила свой офис «Почта Технологии», компания «Софтлайн» проинвестировала в ЦВТ, появился потенциальный инвестор у аэропорта. Их материалы независимого аудитора убедили в том, что у Удмуртии есть потенциал. В результате в республике появилось 500 новых рабочих мест.
— Какую роль здесь играет ВЭБ?
— ВЭБ сегодня является основным институтом развития экономики в РФ. Через него мы можем продвигать наш инвестаудит, представлять целевой аудитории. Вообще техзадание на создание этого документа мы формировали вместе со специалистами ВЭБ, и к моменту их визита в августе у нас получился 61 проект с конкретными инвесторами, показателями окупаемости, инициаторами, которые могут появиться в республике и быть поддержаны ВЭБ. Проекты очень разные: есть на 2 млн руб. инвестиций, есть на 13 или 15 млрд. Из 61 проекта три уже реализованы, из которых два профинансированы корпорацией МСП, один — фондом развития моногородов. Задача моя, правительства республики и ВЭБа в том, чтобы из 61 проекта как минимум половина была реализована до июня 2020 года. Я вас уверяю, так и будет, потому что по большей части это проекты, которые имеют поданные заявки в корпорацию МСП и ФРМ.
— Удмуртии традиционно приходится конкурировать за привлечение инвесторов с соседними, более обеспеченным регионами — Татарстаном, Башкирией, Пермским краем. Инвестаудит нам каким-то образом добавит очков?
— Никакой документ нас не выведет на новый уровень сам по себе, чудес не бывает. К конкретному результату приведет набор факторов, который, во-первых, включает наличие компетенций. К примеру, чтобы сложить концессию по бассейну (50 метровый бассейн в Ижевске, строительство которого приостановилось из-за отсутсвия финансирования – «Ъ»), нужны одни из лучших компетенций в стране по 115-ФЗ, и эти компетенции сейчас есть в республике. Во-вторых, понятные и прозрачные конкурентные правила для инвесторов по сравнению с другими территориями. Инвестаудит сравнивает республику не только с соседними регионами России, но еще пятью территориями мира. Я встречался с одним иностранным инвестором родом из Румынии. PwC показал ему, почему инвестировать в Удмуртию выгоднее, чем в его родную Румынию.
Третье — инфраструктура. Инвестор должен куда-то приходить. У нас здесь колоссальный объем работы. Стоит задача сформировать в следующем году 100 тыс. га земельных участков с кадастровыми номерами. Сейчас, к примеру, есть только 11 тыс. га сельхозземель, но для среднего проекта в мясном животноводстве нужно от 20 тыс. га. Есть дефицит промпарков, у нас только треть необходимого объема. Нет возможностей приземлить в Удмуртии еще один проект на подобии колл-центра Промсвязьбанка с 400 рабочими местами. Их просто сажать некуда, а потребность есть, и мы в таких тендерах сейчас участвуем.
Четвертый фактор — качество жизни. Люди едут работать и остаются там, где им комфортно и хорошо, поэтому здесь не может быть экономики в отрыве от социальной инфраструктуры, школ, садиков, общественных пространств.
Системная работа в течение пяти-семи-десяти лет позволит республике быть конкурентоспособной не только по сравнению с соседними регионами, но и со многими территориями в стране вообще.
— По итогам визита делегации ВЭБ в Удмуртию уже есть конкретные результаты, будет ли он финансировать какие-то проекты?
— По концессии на завершение строительства 50-метрового бассейна у нас есть офер совершенно точно от коммерческого банка, оно будет профинансировано. ВЭБ не будет, скорее всего, его финансировать, потому что не предложит конкурентных условий. По модернизации сетей водоснабжения в Ижевске сформулирована сложная финансовая модель, есть финансирующая организация, которая готова вкладывать деньги. Сейчас вопрос в том, как эта инвестиционная программа будет реализована и будет ли она вообще в таких объемах (13 млрд руб.— «Ъ»). По развитию МУП «ИжГЭТ» с модернизацией маршрутной сети трамваев и троллейбусов и обновлением парка у нас есть предварительная договоренность с финансирующей организацией.
Все эти проекты в высокой степени проработки. Вообще почти все проекты, о которых мы в принципе говорим, реализованы. Это концессия в сфере ЖКХ в Глазове, ТОСЭР, завод Буммаш работает и так далее. Мы почти не анонсируем, если на 70% не уверены, что это будет реализовано. Возможно, это претворится в жизнь не скоро, как в случае с городским освещением, но мы все равно эту историю будем дожимать.