В Галерее имени братьев Люмьер открылась выставка "Московский фотограф", приуроченная к празднованию Дня города. АЛЯ Ъ-ХАРЧЕНКО увидела на фотографиях уже не существующий город.
"Авторов много, и, чтобы никого не обижать и не выделять, мы решили без всяких шумных открытий сделать подарок городу",— говорит владелица галереи Наталья Григорьева. Подарок получился небольшой (всего пара десятков фотографий), качественный (выставлены работы лучших отечественных мастеров от Бориса Игнатовича до Владимира Клавихо-Телепнева) и невероятно грустный, потому что большей части запечатленных на этих черно-белых фотографиях зданий, машин, людей и ощущений от города, по-прежнему называющегося Москвой, уже давно нет.
Что-то, конечно, осталось — Кутузовский проспект сорокалетней давности на фото Наума Грановского без современной застройки и рекламных щитов кажется лысым, но все же легко узнаваемым, а об ушедшей эпохе на снимке Эммануила Евзерихина говорит не почти не изменившееся с тех пор здание Большого театра и собранный в тридцатых годах автомобиль на переднем плане. Снятая Виктором Ахломовым крыша ГУМа доступна для осмотра всем желающим и сейчас, но большая часть работ на "Московском фотографе" все равно напоминает стоп-кадры из кинохроники несуществующего города.
Вот его жительницы в повязанных под подбородками косынках и кримпленовых платьях, наивные и неподдельно счастливые. Вот новенький синий троллейбус, недавно отстроенное метро Кагановича и несуществующий проспект Маркса, по которому, не подозревая о существовании пробок, едут старые "Волги" с оленем на капоте, и названию работы Льва Бородулина "Жить стало лучше, жить стало" потихоньку начинаешь и впрямь верить — пока на глаза не попадается "Регулировщик на Охотном Ряду" Эммануила Евзерихина. Здоровенный детина в форме старого образца тычет жезлом в сторону гостиницы "Москва", и чувство, что жить стало лучше, потихоньку пропадает, взамен оставляя ощущение прогулки по кладбищу с потихоньку роющимися могилами.
Формально у выставки есть подзаголовок "Две Москвы, две эпохи", то есть предполагается, что старине есть что противопоставить, и вот сейчас после всех видов Крымского моста с высоты птичьего полета и жующих в "Огнях Москвы" посетителей современные фотографы возьмут и с душой снимут что-нибудь свежеотстроенное. Но и Игорь Пальмин, и Владимир Клавихо-Телепнев фотографировать офисные стекляшки не торопятся и снимают все то же самое, что и их предшественники. У принимавшего участие в проекте "24" Юрия Аввакумова Игоря Пальмина это крупные планы зданий или даже их фрагментов, из колонн и балконов превращающихся в портреты архитектурной эпохи. Специалист по журнальному глянцу Клавихо-Телепнев умело нанес его и на фотографии серии "Сталинский ампир": огромные изображения высотки на Котельнической набережной, МИДа и главного здания МГУ на Воробьевых горах распечатаны с пленки затертой и как будто бы поцарапанной иголочкой. Такой спецэффект под старину — может быть, аккуратный намек: эпохи разные, а Москва все равно одна.