Множество «табличных» новостей, обычно извлекаемых из цифровых приложений к официальным докладам, обсуждается с особым вниманием, но на деле собственного смысла не имеет. Заслуженно первый ряд в этом множестве занимают различные варианты прогнозов, вычисляемых из макроэкономических моделей. В реальности они нужны для того, чтобы дать представление о том, как будет вести себя модель при других значениях базовых переменных (цен на нефть, условий мировой торговли и т. д.), но мало что говорят о том, как в таких ситуациях ведут себя в экономике действующие лица — что важнее.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
В прошлую пятницу после решения совета директоров Банка России снизить ключевую ставку была опубликована новая базовая версия среднесрочного (до 2022 года) макропрогноза ЦБ. Самое важное в ней — снижение прогноза роста ВВП РФ на 2019-й (до 0,8–1,3%) и 2020 годы в силу пересмотра данных по росту за первое полугодие, косвенным результатом стало снижение инфляционного прогноза на этот год до 4–4,5% годовых (с 4,2–4,7%), выступившее дополнительным обоснованием для снижения ключевой ставки, хотя последнее произошло бы и так. Одновременно ЦБ объявил, что двух других вариантов прогноза (стрессового, где цены на нефть прогнозируются сильно ниже текущих, и «оптимистического», где они существенно выше) публиковать не будет. Не будет их и в квартальных публикациях — дополнительные варианты будут обнародоваться раз в год.
Возможно, Банку России просто надоело раз в квартал пугать/дразнить публику? Угадали.
Стрессовый сценарий четыре раза в год обсуждается в России едва ли не активнее базового. Но на деле изменения в нем настолько малы, что порой просто незаметны при округлении цифр в таблицах. На практике эти оценки нужны лишь для того, чтобы понимать, как и почему мог бы измениться базовый прогноз, с которым работают и ЦБ, и ведомства, и аналитики. И стрессовый, и оптимистичный сценарии описывают, как вела бы себя экономика, если бы цены на нефть сильно выросли или упали — и никто бы этого не заметил. Но это невозможно: и правительство, и население отлично видят соблазны, вытекающие из дорогой нефти, и принимают решения. То же происходит с падающей нефтью — но соблазны заменяются паническими настроениями, а решения бывают в том числе ошибочными. В итоге организация Банком России эмоционального аттракциона три раза в год признана нерациональной.
Одновременно ЦБ принял еще одно похожее решение. Публикация очередного обзора компании «инФОМ» об инфляционных настроениях в сентябре совпала с «неделей тишины» перед заседанием совета директоров по ключевой ставке. На случай таких совпадений принято нестандартное решение: сами данные опроса публикуются в том числе в «неделю тишины», а аналитика ЦБ по инфляционным ожиданиям — только после решения по ставке: в режиме инфляционного таргетирования «запрет на сигналы» касается только исключительно регулятора, всем, кроме Банка России,— можно.