Пепел и Донбасс

О том, как представлены в программе Венецианского кинофестиваля нынешние Россия, Украина, Грузия и бывший Советский Союз, рассказывает Андрей Плахов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Собственно о России в ее современном состоянии довелось услышать только в двух фильмах. Первый — документальный, снят знаменитым американским режиссером Алексом Гибни и называется «Гражданин Х.»: речь идет о Михаиле Ходорковском, о его конфликте с российской властью и о трех последних турбулентных десятилетиях истории страны. В другом американском фильме «Прачечная», снятом не менее именитым Стивеном Содербергом на тему офшоров и отмывания денег, фигурирует печально известное «Панамское досье». А когда у героини Мерил Стрип из-под носа уводят квартиру в кондоминиуме некие проныры, закидавшие всех наличными, на вопрос, кто нынче платит кэшем, звучит ответ: «Русские!»

В более благородном изводе Россия и русские представлены в программе «Венецианская классика». Волей судьбы в ней встретились Тарковский и Шукшин:

оба режиссера вышли с одного вгиковского курса, но каждый выбрал свою дорогу. Василия Шукшина, не слишком известного на Западе, представили реставрированной на «Мосфильме» копией «Калины красной». А Андрей Тарковский-младший, сын легендарного режиссера, снял о нем фильм под названием «Андрей Тарковский. Кинематографическая молитва» — очень личный, построенный на аудиозаписях лекций и встреч Тарковского-старшего с публикой, а также стихов Арсения Тарковского.

В программе «Горизонты» показали фильм «Преступный человек», снятый режиссером Дмитрием Мамулией в российско-грузинской копродукции. Это впечатляющий опыт авторского кино, в метафорической форме выражающего трагизм существования современного человека. Главный герой, 28-летний инженер Георгий, показан на фоне Тбилиси и его окрестностей: он ездит по ним, встречает разных, чаще всего неприкаянных людей, а в самом начале картины становится свидетелем убийства известного футболиста. Порываясь, но так и не решаясь обратиться в полицию, Георгий оказывается под гипнозом виденного преступления и начинает готовить себя к тому, чтобы самому стать убийцей. Он приобретает оружие и копается в архивах старых криминальных дел. Главное внимание автор фильма отводит не сюжету, а подспудным мотивациям поведения героя, пробуждению и развитию в нем болезни, которой он инфицирован. И не только он, но и окружающий его социум. Поэзия грузинских пейзажей контрастирует с мрачным тоном человеческих отношений и судеб, с химерами одиночества и сексуальных перверсий.

Совсем в ином стиле выполнен украинский фильм «Атлантида» Валентина Васяновича. Режиссер прикоснулся к больной теме войны в Донбассе. Боевые действия уже кончились (дело происходит в ближайшем будущем), регион контролируется Украиной, но стал бесплодной землей. Брошенные шахты заполнены отравленной водой, она проникает и в колодцы, превращая весь Донбасс в зону экологической катастрофы. Не менее катастрофично внутреннее состояние людей, травмированных войной. Главный герой, бывший солдат Сергей, теперь присоединяется к добровольцам, которые эксгумируют и перевозят трупы. Он своего рода сталкер, ведущий зрителей на территорию пепелища. Только в финале возникает нота надежды на душевное выздоровление, но возродится ли природа? Как это ни удивительно, но, использовав в атмосфере и сюжете модели жанровой постапокалиптики, Васянович в то же время переосмыслил традиции украинского поэтического кино: в образах заводов-монстров и пылающих доменных печей есть своя дикая красота.

Новую монтажную работу привез на фестиваль Сергей Лозница. Она называется «Государственные похороны» и построена на материалах документального киноархива в Красногорске, в частности на фильме «Великое прощание» о похоронах Сталина, который снимали Сергей Герасимов, Илья Копалин, Григорий Александров, Михаил Чиаурели — классики советского кино. Лозница по-новому аранжирует кадры похорон, ставит их в современный контекст, высекает барочные цветовые эффекты из контрастов черно-белого с вкраплениями кумача и алых цветов (кровь прочитывается за кадром).

Вождь и учитель, кузнец Победы, лучший друг молодежи идет «сквозь снежные сугробы Донбасса», освобождает и объединяет все земли Украины, создает идеальное государство, где нет безработицы и межэтнической розни и всюду царит счастливая жизнь. В трауре — московские интеллигентки, бакинские нефтяники и обитатели юрт. Звучат прочувствованные стихи и песни, на похороны несут неподъемные венки из цветов и стали, а «глаза пионеров меркнут от подступающих слез». В одном из последних кадров портрет Сталина возносится на подъемном кране над стройкой века, над застывшим в религиозном экстазе строем рабочих — ни дать ни взять вознесение Христа. Физически он ушел от нас, «не бьется сталинское сердце», но таинственное слово «бессмертие» прямо относится к нему, к кому же еще: фильм обнажает мифологическую ритуальность, никак не согласующуюся с «атеизмом» эпохи.