23 августа исполняется 80 лет подписанию пакта Молотова-Риббентропа. Этот день Европарламентом объявлен Днем памяти жертв сталинизма и нацизма. Несмотря на это, в России пакт остается предметом не столько исторического, сколько мировоззренческого спора. Виктор Лошак — о сути дискуссии.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Подписание пакта в августе 1939-го готовилось так срочно, что ни в Кремле, ни в МИДе не оказалось знамени фашистской Германии и его срочно пришлось разыскивать в реквизите «Мосфильма», где оно использовалось в антигитлеровских лентах. Немцы так спешили подписать пакт, что советское Минобороны не успело отдать все команды ПВО по пропуску самолета гитлеровского министра иностранных дел над советской территорией. Под Великими Луками борт Риббентропа был обстрелян зенитчиками и приземлился в Москве со множеством пробоин.
В этот же день в Кремле начались переговоры между Сталиным и Риббентропом, самой щепитильной и самой секретной частью которых был протокол к пакту, которым определялся раздел Восточной Европы между Германией и Советским Союзом. Спорным, собственно, был лишь один вопрос о включении портов Лиепая и Вентспилс в зону советских интересов, но и на это Гитлер ответил согласием. В два часа ночи пакт был подписан, и до пяти утра в кабинете Молотова шел банкет, который начался с тоста Сталина за здоровье Гитлера. Через неделю пакт был ратифицирован Верховным Советом, для которого секретный протокол остался тайной. На следующий день после ратификации Гитлер напал на Польшу. В следующем году Советский Союз и Германия подписали еще несколько документов, например, договор о координации военных действий в Польше.
Исторически важно, что документ подписывался на фоне того, как в трех десятках мест гитлеровцы уже вели массовое уничтожение поляков и евреев. Более того, во Львове и Бресте прошли совместные военные парады советских и немецких частей. Широко известно фото из Бреста, где парад принимали генералы Семен Кривошеев и Гейнц Гудериан. Одной из самых позорных страниц этого «потепления отношений» стала выдача гестапо 4 тыс. немцев, приехавших в рамках Коминтерна помогать СССР строить светлое будущее.
Для современной России пакт Молотова-Риббентропа — это что-то вроде термометра политической атмосферы. Когда примораживает, пакт называют «значительной удачей советской дипломатии, отсрочившей начало войны». При этом справедливо указывая, что за несколько месяцев до подписания в Кремле Англия и Франция пошли на сговор с Гитлером по разделу Чехословакии. Когда политическая атмосфера теплеет и появляется желание сблизиться с теми, кто вместе с нами победил Гитлера, пакт называют одной из величайших сталинских ошибок. Ценой сговора диктаторов стала война в Европе, вскоре обрушившаяся и на СССР. По сути, Сталин дал Германии два года на подготовку плана «Барбаросса»: если в момент подписания пакта у СССР было 147 дивизий, а у Германии 52, у нас 21 тыс. танков, а у Германии 3,5 тыс., то к 22 июня 1941 года фашисты стали в два, а по некоторым позициям и в три раза сильнее. Гитлеровская армия выросла с 3,7 млн человек до 7,2 млн. Благодаря в первую очередь советским поставкам, в 20 раз выросли запасы нефти, в восемь — руды, в четыре — зерна… Геббельс писал: «Русские поставляют нам даже больше, чем мы хотели. Сталин не жалеет труда нравиться нам».
Хорошо известно, что почти всю послевоенную историю, включая эпоху Горбачева, советское руководство отрицало существование секретных протоколов. Проблема была в том, что их содержание было хорошо известно (уже 24 августа 1939 года дипломат Ханс фон Херварт передал тексты американцам), но немецкий оригинал погиб после бомбардировки берлинских архивов, а русский был надежно спрятан в недрах ЦК КПСС. Как в СССР поступают с подобными секретами, довольно точно описал американский посол Джек Мэтлок: «Грязные тайны прошлого сначала разоблачались, потом отрицались наполовину, затем переставали оспариваться и в конечном счете признавались официально». 23 декабря 1991 года, передавая дела Ельцину, Горбачев хотел вручить ему и некие секретные документы, но лидер России отказался их брать со словами о том, что он «не генеральный секретарь ЦК КПСС и никогда им не будет».
30 октября 1992 года военный историк, генерал Дмитрий Волкогонов нашел секретный протокол в архивах ЦК и вскоре опубликовал в журнале «Новая и новейшая история». Но за три года до этого, в день 50-летия подписания пакта, 2 млн эстонцев, латышей, литовцев, взявшись за руки, протянули цепь между Таллином, Ригой и Вильнюсом, как символ против раздела и захвата СССР этих стран.
Сталин видел у себя и у Гитлера общую идеологию противостояния капиталистической демократии, чем частично и оправдывал сам пакт. Но кто бы ни спорил о значении завизированного Молотовым-Риббентропом 80 лет назад, он должен понимать: хотя весь пакет подписанных с Гитлером в 1939 году и позже документов предполагал примирение советского народа с фашизмом, советские люди ни одного дня не испытывали к Гитлеру и гитлеровцам добрых чувств.