Вечер 9 августа 2019 года я встретил в Замоскворецком отделе полиции, что на Пятницкой улице. Нет, меня туда не «замели», хотя и любезно подбросили на полицейском экипаже. Я ехал туда абсолютно добровольно, в надежде поспособствовать восстановлению законности в одном отдельно взятом московском домовладении, что на Садовнической улице, 62.
Фото: Андрей Новичков
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов
Фото: Коммерсантъ / Анатолий Жданов
Уличные сцены
Но снос шел. Беззаконие торжествовало, и его надо было как-то остановить.
Офицер полиции, приехавший на вызов, прочитал копию официального письма о приостановлении ордера (не спрашивайте, где и как тем утром я ее раздобыл) и задумался. Потом кому-то позвонил и рассказал о содержании новой бумаги, которой вчера еще не было.
Потом стал говорить мне, что через час подъедет участковый, который в ответе за территорию, и будет разбираться.
— Но вы ведь уже здесь,— возразил я.— За час они еще больше сломают.
Офицер помедлил секунду и сказал: «Пошли». Мы вошли на стройку и пошли по участку, пробираясь меж луж и свежих руин. К нам вышел прораб, которому офицер показал мою бумагу. Прораб ее внимательно прочитал и спросил: «Ну и что?»
Я объяснил. Офицер сказал: останавливайте работы.
Прораб ответил, что остановит, если ему прикажет его начальство.
Это смахивало на неповиновение, но офицер полиции был спокоен. И прораб был спокоен. Он пояснил: вопросы не к нему, он исполнитель, у него есть начальство.
Если бы столичная полиция проявила на этой стройплощадке (а вызывали ее туда и накануне) хоть сотую, хоть тысячную долю того рвения, которое она демонстрирует этим летом в столице! Не сомневаюсь, что исторический комплекс остался бы цел — это как минимум.
Но и я был спокоен. Я тоже привык к такому спокойствию. Тем более что мне казалось: раз офицер зашел со мной на участок, он не уйдет просто так.
Тут снова кто-то позвонил — на сей раз прорабу. Он отошел в сторону и минут пять говорил по телефону, с тоской на нас поглядывая. Потом подошел к нам и сообщил, что это было как раз его начальство и оно велит ему остановиться.
Все вздохнули с облегчением и распрощались.
Мы вышли обратно на Садовническую улицу. Офицер предложил проехать в отдел и написать заявление.
Я согласился. Минут пятнадцать мы ехали на Пятницкую, и по дороге я, как умел, объяснял полицейским, как же так могло получиться, что ордер на снос сначала выдали, а потом отозвали.
Затем я писал заявление, но недолго, потому что через пять минут мне позвонили с Садовнической улицы и сказали, что снос продолжается. Я сообщил об этом полицейским и продолжил писанину.
Когда я закончил, приехал тот самый участковый. Он тоже внимательно все прочитал, потом ушел подумать, потом вернулся и сказал мне, что ксерокопии письма ему недостаточно, а вот если в полицию официально обратятся из самого ОАТИ, тогда он что-то предпримет.
Ну хорошо, попробовал я его убедить, пусть даже вам кажется, что ситуация спорная, хотя она однозначная. Давайте приостановим снос на время выяснения. Участковый спросил в ответ, кто будет платить за простой техники, если выйдет в итоге, что он не имел оснований останавливать работы. Но вот же основание, говорил я, показывая на бумагу из ОАТИ. Пусть из ОАТИ к нам придут с заявлением, повторял он.
Я попрощался и пошел обратно на Садовническую.
Когда дошел, коллеги по «Архнадзору» рассказали, что пока меня не было, полиция приезжала опять и опять остановила снос…
Уличные законы
Два здания исторического комплекса — строение 9 («Склады» 1915 года), стоявшее по линии Комиссариатского переулка, и строение 4 («Склады» 1910–1915 годов), как и тыльная пристройка к строению 1 («Канцелярия» 1898 года),— снесены полностью
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Два здания исторического комплекса — строение 9 («Склады» 1915 года), стоявшее по линии Комиссариатского переулка, и строение 4 («Склады» 1910–1915 годов), как и тыльная пристройка к строению 1 («Канцелярия» 1898 года),— снесены полностью
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
С вечера 6 августа, когда активисты «Архнадзора» обнаружили снос на Садовнической улице, 62, мы призывали в союзники государственные органы власти и правоохранительные структуры, пытаясь ему воспрепятствовать.
К вечеру 9 августа получилось, что вроде бы удалось, хотя и с большими потерями. Уже наступала ночь, когда строительную технику, разрушавшую исторические постройки, погрузили на платформу и увезли в неизвестном направлении.
Боюсь, мы еще с ней встретимся.
А пока об итогах. Два здания исторического комплекса — строение 9 («Склады» 1915 года), стоявшее по линии Комиссариатского переулка, и строение 4 («Склады» 1910–1915 годов), как и тыльная пристройка к строению 1 («Канцелярия» 1898 года),— снесены полностью. Сама «Канцелярия» и «Конюшни» 1910 года (строение 8) временно спасены, хотя последнее на прощанье повредили экскаватором.
С самого начала было ясно, что снос на Садовнической улице, 62 был абсолютно незаконным. Сразу по трем основаниям.
Во-первых, это территория сразу трех объектов культурного (археологического) наследия. Никакие строительные работы на участке по закону невозможны без представления в Департамент культурного наследия Москвы — и согласования им — проектов (либо разделов проектов) по обеспечению сохранности археологического наследия. В этом случае никаких согласований не было, как не было и самих проектов.
Тем не менее, как я уже упоминал, Объединение административно-технических инспекций Москвы ухитрилось 10 июля 2019 года выдать заказчику погрома исторического комплекса (ООО «Ситизен») и исполнителю (ООО «Ретерра») ордер № 19010447, в котором как «цель проведения работ» был обозначен «снос зданий и сооружений, ликвидация коммуникаций». Именно этот ордер исполнители-сносители показывали всем, кто интересовался законностью происходящего. Из каких побуждений ОАТИ такой ордер выдало — об этом история пока что умалчивает. Но — и это во-вторых — получив обращение Мосгорнаследия и разобравшись в ситуации, 8 августа ОАТИ приостановило действие ордера, известив об этом официальным письмом и «Ситизен», и «Ретерру». Снос они, однако, не прекратили, и весь день 9 августа он происходил, следовательно, в отсутствие разрешительных документов.
Наконец, третье. Еще в 2010 году правительство Москвы приняло постановление (№ 744-ПП от 10.08.2010), которым утверждены градостроительные регламенты зон охраны объектов культурного наследия № 83 и 84, на территории которых развернулось градостроительное сражение 6–9 августа 2019 года. Этот документ не предусматривает никакого сноса строений 1, 4, 8, 9 во владении 62 по Садовнической улице. Только сохранение, реставрация, капитальный ремонт и т.п. Таким образом, снос 6–9 августа — прямое нарушение действующего нормативного документа городского правительства.
Не сразу, но довольно быстро выяснилось, что снос этот — настолько же бессмысленный, насколько и беспощадный. По участку городскими властями еще не принято никаких градостроительных решений, не утвержден не только проект, но даже параметры гипотетической будущей застройки. Хотя новые квартиры по этому адресу уже продают… Видимо, инвесторы решили зачистить стройплощадку, чтобы потом проще было разбираться с градрегламентами.
Уличные мысли
Совершенно очевидно, что незаконность сноса не хуже нас понимали и официальные структуры московской власти. И даже делали соответствующие заявления в прессе. Именно поэтому, собственно, Мосгорнаследие и возбудило производство дела об административном правонарушении и обратилось в ОАТИ, именно потому ОАТИ и приостановило действие своего же ордера, именно поэтому оба ведомства и направляли на объект инспекторов, а также писали заказчикам и подрядчикам сноса суровые официальные письма.
И вот тут-то и начались мои поиски государства Российского на участке № 62 по Садовнической улице, в 700 метрах от Кремля.
И как, скажите, его найти, если во властных ведомствах все понимают, возбуждают делопроизводство о нарушениях, выносят правильные предписания, пишут письма — а беззаконие продолжается? Инспекторов на Садовнической слушали, кивали — а экскаватор не останавливался. Ни 7-го, ни 8-го, ни 9 августа. Приезжала полиция, пыталась вникнуть в хитросплетения. А как только полицейский экипаж выезжал за ворота стройки — техника оживала.
Где же, думал я, где же ты, могучее государство Российское? Вот здесь, в двух шагах от твоей властной цитадели, средь бела дня открыто вытирают экскаваторные гусеницы о федеральный закон о наследии и постановление правительства твоей столицы. Официальные государственные органы это признают, но от этого ничто не меняется. Полиция, по закону обязанная оказывать госорганам содействие в исполнении их законных требований, по факту его не оказывает, инспекторы ходят на объект без нее. Потом наконец полиция распоряжается все остановить, но никого не карает за неисполнение своих распоряжений. Представители гражданского общества (в данном случае «Архнадзор» и иже с ними) дежурят, сменяя друг друга, у ворот стройки, мечутся между органами власти и правоохранителями, обрывают телефоны в приемных и на горячих линиях, пытаясь обеспечить диктатуру закона в одном отдельно взятом домовладении. Три дня подряд. Государство, ау!
Не знаю, как мои товарищи, а лично я чувствовал себя каким-то чудаком, которому «больше всех надо», и потому именно ему доверена высокая миссия модератора диалога между все понимающими государственными инстанциями. Возвращаясь вечером 9 августа с Пятницкой на Садовническую, я думал: ну что дальше-то делать? Звонить в ОАТИ, упрашивать их идти в полицию? А почему их надо упрашивать? Это же государственные люди, им торжество закона должно быть не менее интересно, чем мне. Опять звонить в Мосгорнаследие, убеждать их куда-нибудь еще позвонить? Позвонить в мэрию, поговорить об общественном резонансе? А что они там, сами не понимают, что беззаконие не порождает в людях ничего, кроме возмущения в адрес властей?
И почему наконец, думал я, мы, люди из общественной организации, не обладающей никакими полномочиями или силовыми структурами, должны выступать модераторами диалога и взаимодействия между государственными органами и государственной полицией — чтобы они покончили с беззаконием, которое длится уже не один день?
Вечером 9 августа государство на Садовнической улице наконец нашлось. Подрядчиков опять вызвали в Мосгорнаследие, они опять расписались под предписанием о запрете сноса, после чего крушение исторического квартала остановилось. Но два здания погибли безвозвратно.
Говорят, застройщикам предпишут еще их восстановить, но в это как-то слабо верится.
А может быть, продолжаю думать я, после такого не стоит удивляться, что граждане, отчаявшись добиться исполнения требований закона в союзе и контакте с официальными органами власти и правопорядка, выходят потом на пикеты и митинги?