Пресса отреагировала на пронзительную речь Р. И. Хасбулатова по-разному, но министры-капиталисты вняли советам свободолюбивого спикера, и в последующие дни в точности материализовалась картина, нарисованная гр. А. К. Толстым в "Истории государства Российского": "Что вижу я! лишь в сказках мы зрим такой наряд: на маленьких салазках министры все катят". Потрясенные грозными предупреждениями Р. И. Хасбулатова, целых три вице-премьера — Г. Э. Бурбулис, Е. Т. Гайдар и С. М. Шахрай — "С горы со криком громким in corpore, сполна, скользя, свои к потомкам уносят имена". И хотя Г. Э. Бурбулис в свойственной ему замысловатой манере объяснил, что отставка С. М. Шахрая не навеки — "кто вдохнул озона экономической реформы, еще вернется к творческой деятельности" — сам злосчастный начальник ГПУ перебрал озона так, что теперь безвылазно сидит в барокамере, изгоняя озоновые пары. Единственной не очень пострадавшей фигурой оказался американский президент г-н Буш: он решил озолотить полюбившегося ему Е. Т. Гайдара и выдать ему мешок с 24 миллиардами долларов, за что, впрочем, все равно поплатился — узнав о таком беспардонном вмешательстве в дело радикальной экономической реформы, Р. И. Хасбулатов устроил пресс-конференцию и так приложил американского соседа, что в Вашингтоне, где в ту пору только светает, г-ну Бушу на заре долго и тяжко икалось.
Икалось и Г. Х. Попову, ибо Р. И. Хасбулатов решил, что более сносить поповские козни невозможно, и стремительно форсировал пограничную Конюшковскую улицу, отделяющую Белый дом от оскалившегося на него своими бойницами мэрского замка: распоряжением президиума ВС Р. И. Хасбулатов реквизировал у Г. Х. Попова беззаконно захваченную им бывшую СЭВовскую гостиницу "Мир", и теперь, вероятно, гостиничный ресторан, служащий для прохода из отеля в мэрские чертоги, будет превращен в передовой рубеж, отражающий набеги мэрских опричников на отвоеванный плацдарм свободы. В самом же Белом доме О. Г. Румянцев, рекомендованный Р. И. Хасбулатовым как "отец и мать новой Конституции", переживал двойные муки. И как мать, и как отец он невыносимо страдал, наблюдая, как его детище под напором "новых политиков" из группы "Смена" подвергалось такой творческой правке, что к концу недели при взгляде на сие несчастное чадо О. Г. Румянцев лишь меланхолически заключал: "Держи только свою дирекцию, а тебе уж сделают вивисекцию".
Видя, как Святая Русь гибнет под иноплеменным игом Р. И. Хасбулатова и Г. Э. Бурбулиса, московский мэр решил исполнить свое давнее намерение и повторить подвиг гражданина Минина. Гражданин Попов и князь Собчак, желая послужить заранее благодарной России, скрылись в новосибирские леса и стали созывать Учредительное собрание. Как писал в незабвенных "Окаянных днях" И. А. Бунин, "два хорошо одетых господина идут по улице и один горячо доказывает другому: 'Что бы там ни говорили, наш долг — довести страну до Учредительного собрания'. Сидящий на скамейке дворник, тяжело вздыхая: 'До чего, в самом деле, довели страну!'"