выставка массовая культура
"Развлекающаяся Америка. Евреи, кино и радио" — под таким названием в Нью-Йорке показывают выставку о двух если не важнейших, то уж наверняка влиятельнейших из искусств. Специально для Ъ обозреватель "Домового" АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ изучал "еврейский вопрос" и заодно историю американской массовой культуры.
Выставочные залы Еврейского музея, что вблизи Центрального парка на Пятой авеню, напоминают сейчас скорее уютную американскую гостиную средней руки, нежели привычные экспозиционные пространства. В окружении торшеров и диванчиков вечно молодого дизайна 50-х здесь крутят до середины сентября фрагменты сотен фильмов и радиопередач, созданных еврейскими продюсерами, режиссерами и актерами. При внимательном рассмотрении их и вслушивании оказывается, что почти все шедевры Голливуда и радиоэфира были созданы с участием евреев — от "Унесенных ветром" до провокационной уэллсовской радиопостановки "Войны миров". Первый звуковой фильм "Певец джаза" был сделан из жизни евреев, да и второй, впрочем, тоже ("Молодое поколение"); "Оскар" придумал совладелец MGM Луис Мейер; да и первым лауреатом его стал Льюис Майлстоун, известный ранее в Российской империи как Лев Мильштейн.
Так что не без основания сегодня иные историки не просто утверждают, что весь Голливуд возник благодаря усилиям еврейских эмигрантов, но что физически было очень и очень трудно встретить среди сценаристов и операторов в 20-30-е годы нееврея. Бывшие переселенцы проявили в "фабрике грез" не только свои коммерческие таланты, но и потаенные мечты о счастливой жизни. Собственно, здесь многое правда: практически все крупнейшие студии, от "Голдвин-Мейер" до "Двадцатый век — Фокс", были созданы усилиями людей, чьи родители происходили из польских или белорусских местечек. Этим обстоятельством не преминули воспользоваться и нацисты: например, на территории оккупированной Франции в 1944 году в ходу был плакат "Американское кино на 95 процентов находится в руках евреев!".
Впрочем, гораздо больше здесь не примеров антисемитизма, связанных с кино (хотя их хватает, особенно на уровне формул "Кино — это есть большевизм"), но рассказов о "великих могулах", звездах-актерах и незаметных продюсерах. Отдельные стенды посвящены голливудским звездам прошлого, таким, как Джуди Холлидэй, Сильвия Сидней, братья Маркс и непременный Вуди Аллен. Едва упоминаются наиболее влиятельные фигуры послевоенного времени, на чьем примере так ярко видна мощь Голливуда, позволявшая его боссам вроде владельца MCA Universal Лью Вассермана и влиять на политику на уровне президента, и быть авторитетными людьми в глазах мафиозных лидеров.
Внимание кураторов приковано скорее к неожиданным персонажам вроде принявшей незадолго до смерти иудаизм Мэрилин Монро или Супермена. Сам Супермен по пятому пункту, скорее всего, и не является персонажем выставки, но его придумали в 1934 году два кливлендца еврейского происхождения — Джерри Сигель и Джое Шустер. Как писал о его происхождении автор комиксов Джулиус Файфер, Супермен был типичным представителем "первого поколения еврейского мальчика русского происхождения, укорененного на Среднем Западе во время рождения туземного американского фашизма, на заре антисемитизма". Со злом Супермен успешнее всего начал бороться в 1938 году, когда вышел первый номер посвященного ему журнала Action Comics, и с тех пор его слава только росла, в том числе и благодаря киноэкрану. Исследователи теперь лишь носом крутят: откуда же пошла такая популярность? Джефф Саломон, например, возводит ее к типу, созданному в конце XIX века известным культурологом и сионистом Максом Нордау,— к "мускулистому еврею". Но комиксист Файфер с этим не согласен: "Супермен явился на самом деле с планеты по имени Минск".
Впрочем, на выставке первым настоящим Суперменом оказывается Чарли Чаплин. Именно его недотепистые персонажи оказались в состоянии преодолеть каверзы и несовершенство этого мира, безо всяких на то оснований угрожающего "маленькому человеку". Причем тренировать для этого пришлось не мышцы, но находчивость. И хотя Чаплин сыграл на экране немало евреев (наиболее запоминающейся оказалась "дуэль" созданных им образов парикмахера и Гитлера в "Великом диктаторе"), ничего специфически национального в его наследии обнаружить не удастся.
Собственно, это полностью отвечает установке на развлекательность, верно понятые "интересы публики", которой всю жизнь следовали основатели Голливуда, а ныне столь политически корректно отстаивают их последователи. Исключения делались, конечно же, для телесериалов — как и у врачей и у сыщиков, у еврейской общины Нью-Йорка был свой послевоенный хит о Молли Гольдберг (возник он из серии радиопередач, позднее перенесенных на кинопленку, а затем и в телестудию). А сегодня тема холокоста благодаря спилберговскому "Списку Шиндлера" и "Пианисту" Поланского не сходит со страниц киножурналов. Все остальное — носы и усы братьев Маркс, сценарии Артура Миллера и даже рыкающий перед мультиками лев от "Метро-Голдвин-Мейер" — принадлежит на общих правах всем и навсегда.