Закон об оскорблении власти дал сбой: в Архангельской области суд, изучив материалы дела, не нашел в комментариях местного пользователя соцсетей повода для привлечения к ответственности. Дело о неуважении к власти прекращено впервые с момента появления статьи. Как работает этот закон и кого еще можно по нему призвать к ответу? Об этом — обозреватель “Ъ FM” Михаил Гуревич.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Оказывается, плоды безудержного законотворчества Госдумы способны вызывать чувство противоречия со здравым смыслом не только у простых граждан, но и на Старой площади. Именно так произошло с законом об оскорблении власти. Буквально за несколько месяцев после вступления в силу выяснилось, что новая норма не просто удобная «дубинка» в отношении активистов, но и опасный инструмент в руках праздно-скучающих любителей писать доносы. В итоге с критикой правоприменения выступил на «Прямой линии» лично глава государства, а уже от него пошла волна по профильным министерствам и ведомствам.
Сначала МВД выпустило внутренний циркуляр, разъясняющий, что считается нарушением закона, а что продолжает оставаться проявлением свободы слова. А в минувшую пятницу новые веяния дошли до судебной системы. Котласский городской суд прекратил рассмотрение иска к местному жителю Дмитрию Поппереку в связи с «отсутствием состава преступления». Дело было открыто на основании жалобы некой Ольги Ильиной, которая под псевдонимом «Алиса Василевская» отслеживала и сообщала полиции о критически настроенных к власти согражданах. Например, Попперек по версии Ольги (Алисы) выражал в социальных сетях явное неуважение к архангельскому губернатору и президенту страны. Следствие поддержало сознательного доносчика и привычно довело дело до суда. Но тут диспозиция поменялась.
История в Котласе наверняка не останется единичным примером, причем ко взаимному удовольствию всех сторон. Вспомните ставший мемом пост про «сказочного гаранта Конституции». Его автора хоть и оштрафовали, но сам процесс послужил лишь дальнейшей популяризации выражения «через СМИ и интернет».
Но одновременно с изменением правоприменения возникает вопрос: если смысл закона не в огульном обвинении бестактных граждан, то в чем? Обидно же будет, если такая резонансная инициатива останется очередным бессмысленным набором слов, коих в истории нынешней Думы и так немало.
Но решение есть: закон практически без изменений можно использовать для решения другой, куда более актуальной проблемы. Я имею в виду феномен так называемой «новой искренности», когда чиновники вместо обслуживания населения начинают открыто хамить и демонстрировать пренебрежение народными чаяниями.
Какие недоработки остаются в правовом регулировании преступлений в интернете
Достаточно просто вспомнить, что, согласно Конституции, единственным источником власти в России является ее многонациональный народ. И, соответственно, все эти высказывания вполне себе тянут на оскорбление не просто нас с вами, а той самой власти. Со всеми вытекающими отсюда штрафами и административными наказаниями. А начать стоит, например, с иркутских чиновников, которых даже сам президент на днях призвал не допускать «хамства и чванства» в отношении пострадавших от природной стихии.
Призыв, конечно, дело хорошее, но угрозу наказания наши чиновники уважают куда больше. Тем более, никакой дополнительной работы по внедрению нормы не потребуется. Все уже проголосовано и утверждено.