Трехметровый обелиск, часть советского мемориального комплекса, возвышается у северного входа в самый большой храм Штральзунда, перегораживая путь прихожанам. С этого соседства и возникла дискуссия. О ее содержании для «Д» рассказывает Андре Хаттинг, ведущий радиопередачи Deutschlandfunk Kultur.
Фото: Photo by Willmann / ullstein bild via Getty Images
Так и есть, кивает Кристоф Ленерт, указывая рукой на пышно украшенную дверь северного фасада кирхи Св. Марии, но западный притвор — это, увы, не Рай. Мужчина с приятными манерами и умудренным годами лицом — пастор прихода церкви Св. Марии в Штральзунде. «Раем», поясняет он озадаченному журналисту, называют северный притвор с его важной богословской нагрузкой: «Заходя в храм, человек не сразу видит алтарь, для этого ему нужно обратить лицо на Восток. Это соответствует представлению, что человек должен покаяться, переосмыслить свою жизнь, изменить ее. Для этого от нас требуется движение, как умственное, так и физическое».
Такой «рай» в северном притворе есть у Любекского собора, есть у Магдебургского собора — и есть у кирхи Св. Марии, самой большой в Штральзунде, расположенной на Нойер-Маркте — опять-таки, самой большой площади в архитектурном ансамбле города, причисленной к всемирному наследию ЮНЕСКО.
Однако путь в «рай» загорожен. Подобно херувиму, в считанных шагах от северного входа возвышается трехметровый обелиск, представляющий собой два пирамидальных, как будто срощенных блока с гербом СССР в верхней трети. Нижнюю часть украшает бронзовый рельеф советского солдата, протягивающего руку мирному жителю.
Больше 65 лет этот монумент образует смысловой центр захоронения советских воинов, павших в боях за Штральзунд, чьи могилы отмечены каменными плитами у подножия обелиска. Точного количества красноармейцев, которые обрели здесь покой, сегодня не знает никто. Зато Ленерта, пастора церкви Св. Марии с 1990 года, такое близкое соседство расстраивает. «Обелиск загораживает северный вход в храм,— жалуется он.— Когда ставили, понятно, никто тогда не спрашивал церковную общину, что она думает об этом проекте».
Но вот Германия воссоединилась. У пастора Ленерта появилась надежда, но монумент по сей день остается на прежнем месте. «Проблема в том, что мы при всем желании не можем пока постоянно использовать северный притвор с фресками Рая»,— сетует Ленерт. Верующим остается только западный вход, который, увы, даже не приспособлен для нужд маломобильных прихожан.
То, что этот обелиск спустя почти 30 лет по-прежнему будет стоять у входа в «райский сад» самой большой церкви Штральзунда, в 1990-е годы стало частью соглашения между Федеративной республикой и СССР. Тогда Германия обещала обеспечить сохранность всех российских военных памятников и уход за ними, Россия приняла на себя аналогичные обязательства в отношении немецких захоронений. И тем не менее евангелический приход церкви Св. Марии недоумевает: неужели «сохранность» и «уход» означают невозможность любых изменений? Вопрос риторический.
Пастор Ленерт придерживает шляпу, которую то и дело пытается унести порывистый ветер. Укрыться от непогоды позволяет лишь не полюбившийся ему каменный столп. «Мы ведь не против могил,— подчеркивает он.— О перезахоронении речи не идет. Но неужели этот обелиск действительно должен стоять только и именно здесь?»
Мемориальный комплекс находится не в лучшем состоянии. Ленерт указывает на каменные надгробные плиты: корни деревьев вспучили землю, появились трещины. Пастор Ленерт качает головой: решение может прийти с севера, с той стороны, где изображен его маленький «рай» — и где расположена ратуша Штральзунда.
Власти ганзейского города давно хотят произвести комплексную реконструкцию площади Нойер-Маркт, которая сегодня больше напоминает большую парковку. Процесс уже запущен, и потому мэр Александр Бадров смог снова поднять вопрос о монументе. Политик от ХДС знает, что не только пастор Ленерт, но и большинство штральзундцев понимают, что соседство вышло неудачным. Это подтверждают и городские слушания, в рамках которых все жители города могут поучаствовать в выработке новой концепции.
Бадров, недолго думая, поехал в Берлин. Цель: посольство России. Задача: найти компромисс. Результат: отрезвляющий. Российский посол сказал, что любые изменения проблематичны. Бадров пожимает плечами: «Я очень ясно и недвусмысленно понял, что российская сторона не допускает мысли о каком-либо переустройстве».
Берлин, бульвар Унтер-ден-Линден. Встреча с послом Российской Федерации Сергеем Нечаевым — любезным, безупречно вежливым 66-летним мужчиной. Его вдумчивая манера речи не выдает чувств. Для России Вторая мировая война — это тема, по-прежнему вызывающая большой эмоциональный резонанс, «культура памяти для нас дело святое. Ведь за победу над нацизмом и освобождение Европы было заплачено дорогой ценой, жизнями 27 млн советских граждан. Только в Германии на 4 000 военных захоронениях покоятся останки примерно 650 000 человек».
Кладбище в Штральзунде, на Нойер-Маркте, с обелиском перед «райским садом» в притворе кирхи Св. Марии — одно из таких захоронений. При слове «Штральзунд» посол понимающе улыбается: «Мне известно, что наш памятник и наше кладбище расположены недалеко от храма Евангелической церкви. Возможно, это добрый знак. Советские военнослужащие освобождали от гнета нацизма в том числе и верующих немцев. У нас в целом хорошие отношения и с Евангелической, и с Католической церквями. Но это историческое захоронение очень важно для нас. И здесь мы просим проявить понимание».
Конечно, можно будет продолжить обсуждение конкретных идей, говорит Нечаев. И тем не менее он бы предпочел, чтобы мемориал сохранился в первоначальном виде.
Вернемся в ратушу к мэру Александру Бадрову. Перед ним стоит непростая задача: «Дело такое, что, с одной стороны, большинство штральзундцев что-то хотят поменять.
А с другой — в нашем мире более чем достаточно конфликтов и проблем. И мы, жители Штральзунда, не очень хотим их умножать.
Мы постараемся сохранить и интегрировать весь ансамбль. И потом мне придется объяснять горожанам, почему мы так поступили».
Иными словами, Нойер-Маркт предстанет в новой красе: больше зелени, меньше трафика, никакой парковки, более высокое качество жизни. Но обелиск никуда не денется — его нужно будет сохранить на нынешнем месте. Для любого архитектурного бюро это серьезный вызов.
В июне был объявлен публичный тендер на переустройство площади Нойер-Маркт. Кто бы его ни выиграл, городские власти Штральзунда непременно будут согласовывать проект с российским посольством.