государственное лобби
Вчера началась официальная часть визита президента России Владимира Путина в Малайзию. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ с облегчением убедился, что российская внешняя и внутренняя политика полностью соответствуют политике, проводимой премьер-министром Малайзии господином Махатхиром Мохамадом.
Президент России летел в столицу Малайзии Куала-Лумпур 10 часов 15 минут. Есть мнение, что за это время он успел и поработать над документами, и отдохнуть в результате короткого, но глубокого сна.
Вряд ли то же самое можно сказать о членах российской делегации, в одном самолете с которыми летели журналисты кремлевского пула. Мы добирались до столицы Малайзии гораздо дольше. Министр связи России Леонид Рейман, министр промышленности, науки и технологий Илья Клебанов, генеральный директор "Росавиакосмоса" Юрий Коптев томились в небольшом самолете, приспособленном скорее для удовлетворения нужд одного, хоть и очень высоко поставленного чиновника. То есть каждого из них. В этом самолете была небольшая гостиная, комната отдыха, кухня... Негде было только нормально протянуть ноги. Один человек с комфортом и пользой провел бы здесь свободное время. Но полсотни людей нервничали. Правда, будем откровенны перед самими собой: все эти надуманные трудности окупались важностью задач, стоящих перед российской делегацией в этом масштабном перелете за три моря. Так, надо было: продать Малайзии 18 истребителей Су-30МКМ (дело было почти сделано), 2 вертолета Ми-171 (Малайзия до сих пор сомневалась), вывести на орбиту спутники для геологического изучения этой страны (под вопросом) и отправить в космос одного малайзийского космонавта.
Прилетев в Куала-Лумпур довольно ранним вечером в понедельник, господин Путин не стал предпринимать никаких поспешных действий. Более того, он в тот вечер вообще никак не обнаружил своего присутствия в малайзийской столице. В программе его визита в Малайзию этого вечера как будто вообще не было. Что же делал президент нашей страны, известный своей энергичностью, в Куала-Лумпуре во второй половине дня 4 августа? Это было для меня загадкой до тех пор, пока высокопоставленный источник в российской делегации не высказал предположение, что президент много говорил по телефону.
Вчерашнее утро началось как ни в чем не бывало — церемонией встречи господина Путина. Она до боли напоминала такую же церемонию недавно в Лондоне (сказывается, видимо, что Малайзия долго жила под владычеством английской короны). Такие же гвардейцы с бессмысленными глазами, да еще в зеленых юбках поверх штанов, такая же стрельба из пушек. Такой же оркестр. Так же, как и в Лондоне, российский президент опоздал на 10-12 минут. Отличия были минимальными. В Лондоне в ожидании господина Путина нервничала королева, а здесь — король. В Лондоне оркестр сыграл российский гимн довольно прилично, а здесь душераздирающе фальшивил (хотя, кажется, для этого надо постараться). Стоит в отместку за этот сумбур вместо музыки сказать, что малайзийский гимн — чрезвычайно легкомысленный и по мотивчику больше всего напоминает фокстрот.
Церемония происходила у здания парламента, не самого впечатляющего в городе, где небоскребов как грязи в Москве. Малайцы рассказали, впрочем, что все официальные церемонии буквально на днях переезжают в новую столицу страны, город Путраджайя, выстроенный на голом месте за несколько лет в 15 километрах от Куала-Лумпура. Премьер-министр Махатхир, которого Малайзия не без веских оснований считает одним из величайших политиков современности, решил, что строить новый комплекс правительственных зданий в сердце города по крайней мере неумно (на заметку господину Лужкову). Жизнь, как обычно, доказала правоту господина Махатхира. Но в этом нам предстояло убедиться позже.
А пока господин Путин в отеле Куала-Лумпур по очереди принимал короля и премьер-министра Малайзии. Дело было довольно в тесном номере на последнем этаже отеля. Короля, немолодого человека в феске и очках, российский президент назвал народным раджой, от чего тот, мне показалось, даже прослезился (видно, король давно не общался с политиками уровня Владимира Путина).
В ожидании встречи с премьер-министром в номере переминались с ноги на ногу господа Клебанов и Рейман.
— Ну как, запустим мы спутник для Малайзии? — спросил я.
— Заплатят — запустим,— с флегматичной готовностью ответил господин Клебанов.
— А какой спутник? — счел все же нужным поинтересоваться господин Рейман.
— Была ведь информация, что они хотят заниматься георазведкой...
— Предоплата — 100%,— опять сказал господин Клебанов.
— Что, нет доверия к малайцам?
— Да нет, они вообще-то обязательные,— сказал господин Клебанов.— Заплатят.
— А у них валюта конвертируемая? — без особой озабоченности спросил господин Рейман.
— У них-то? Вряд ли,— пожал плечами господин Клебанов.— У них пальмовое масло есть. Вот оно конвертируемое. Ликвидная вещь.
Имелось в виду, что 30% стоимости 18 Су-30МКМ (авиаторы называют самолеты "Су" просто "сушками".— Ъ) будет погашено поставками пальмового масла. Масло это, оказывается, применяется почти в любом производственном процессе — от создания духов до варки стали.
Перед появлением президента малайзийский протокол попросил у одного из представителей российской делегации посмотреть температуру.
— А чего ее смотреть? — с обидой сказал тот.— Я и так знаю — 36 и 6. А в чем дело-то?
Оказалось, имелась в виду температура в номере. Она равнялась 23 градусам по Цельсию. Именно эту, выяснилось, температуру и любит премьер-министр Малайзии Махатхир.
Разговор двух лидеров производил впечатление оживленного. Владимир Путин рассказал, какое неизгладимое впечатление произвела на него динамично развивающаяся под руководством господина Махатхира столица Малайзии. Стоит сказать, справедливости ради, что господин Путин находится также под впечатлением от динамичных процессов, происходящих в последнее время и в России. Так, он сказал, что структура экономики нашей страны становится более благородной. Трудно, конечно, будучи неспециалистом, понять, что это означает. Но, видимо, придется.
Владимир Путин, кроме того, заявил, что у него есть уверенность: гражданин Малайзии побывает в космосе.
— Мы обязательно осуществим эту идею,— заявил он.
— Мы понимаем, какое бремя, в том числе и материальное, накладывает на нас этот проект,— с энтузиазмом поддержал эту тему малайзийский премьер-министр.— Но вся наша страна чрезвычайно воодушевлена этой идеей. Мы все этого так хотим!
Господин Путин кивнул: ну, мол, раз хотите, значит, полетит. И в самом деле, ведь эта услуга из тех немногих, которые мы можем оказать без особого напряжения.
Через полчаса два лидера встретились снова, уже не в пентхаусе, а в подвале отеля, где проходил деловой форум "Россия--Малайзия". Владимир Путин рассказал, каких успехов достигла российская экономика за отчетный период. Так, валовый внутренний продукт (ВВП) вырос за полгода на 7,3%. Таким образом, работа по удвоению ВВП идет полным ходом и, судя по настроению главы государства, недалека от завершения.
Президент вскользь, как о деле решенном, упомянул о контракте на поставку в Малайзию российских Су-30МКМ. Гораздо интересней ему было поговорить о новых проектах.
— Я рассказал премьер-министру о том, что мы с итальянцами только что подготовили одну боевую машину, уже в железе. И заканчиваем другую, с французами...
Господин Путин явно намекал, что следующими в этом почетном списке могут, если очень постараются, стать малайцы.
Представителям деловой элиты разрешили задать несколько вопросов. Как ни странно, их больше всего беспокоило, не становится ли мир на планете однополярным. Речь, видимо, шла о том, что Малайзия вполне могла бы стать одним из полюсов в многополярном мире (особенно после запуска малайца в космос). Одним из явных признаков попытки мирового переустройства представитель малайзийской деловой элиты назвал ужесточение визового режима, которое ввели Соединенные Штаты Америки. Оказывается, в Малайзии уже несколько дней идет ожесточенная дискуссия по этому поводу. Кое-кто считает, что американская дипломатия совсем потеряла стыд в своем пренебрежении к международному праву. Другие малайцы, напротив, убеждены, что в борьбе с атипичной пневмонией все средства хороши. На днях со специальным заявлением по этому поводу вынужден был даже выступить мудрый премьер-министр Махатхир, который заявил, что не стоит принимать все происходящее близко к сердцу до тех пор, пока ужесточение въезда в США не коснулось лично Малайзии. Ведь об этом пока нет даже и речи.
Между тем такие проблемы волнуют жителей страны не случайно. Малайзия хочет в ближайшее время ворваться в элиту самых развитых государств мира. С этой точки зрения легко объяснимы все амбиции малайцев, в том числе и уже упоминавшийся полет гражданина этой страны в космос.
В перерыве одного из заседаний я спросил генерального директора "Росавиакосмоса" господина Коптева, когда же произойдет это долгожданное событие. Он рассказал, что контракт вступает в силу через месяц и уже в 2005 году один из 20 отобранных на первом этапе счастливчиков увидит Землю такой, какой ее видел Юрий Гагарин.
— А что, окончательно решено, что наш космонавт не будет жениться на орбите? — спросил я, так как вопросы национального приоритета мне, как и любому рядовому малайцу, не чужды.
— Нет,— твердо ответил господин Коптев.— Не будет.
— Но ведь мы были бы первыми в этом деле.
— Ну, это его личное решение,— пожал плечами господин Коптев.
Он имел в виду российского космонавта. С одной стороны, понятно. До последнего времени человек сомневался, а потом взял да и раздумал. А с другой — первая свадьба в космосе... Да, есть еще за что биться на орбите с американцами. А ведь чем быстрее мы сыграем на орбите первую свадьбу, тем скорее утвердим еще один национальный приоритет: первый развод в космосе.
— А вот я лично за такую свадьбу,— вступил в разговор подошедший господин Клебанов.— Не вижу причин, по которым это было бы плохо. Кто-то запретил ему жениться, да? Я слышал, главком ВВС?
Господин Коптев не стал возражать коллеге. Да какая, в конце концов, разница, почему не будет этой свадьбы. Двумя событиями космического масштаба меньше, вот и все.
Между тем стоит вернуться к форуму деловой элиты и отметить ответ премьер-министра Малайзии на вопрос одного из ее лучших представителей. Речь шла о том, чем Малайзия может помочь России.
Господин Махатхир сказал:
— Мы до сих пор не очень хорошо осознаем, что можем продать России и что можем купить у нее. Вот, например, на каком-то этапе мы экспортировали в Россию автомобили (Proton.— А. К), но возникли какие-то проблемы. И мы больше не экспортируем автомобили.
Чувствовалось, что эта история в свое время задела за живое премьера-реформатора. По дальнейшим его словам я понял, что рана эта — из незаживающих:
— Конечно, российские граждане не привыкли, может, к нашим автомобилям. Может, они не очень хороши для них. Для нас-то, малайцев, они вполне подходят. У нас в Малайзии на каждых два человека приходится один автомобиль (ну так, походя, вспомнил на всякий случай...— А. К.). Может быть, России столько и не нужно, я не знаю. Может быть, жители этой страны не смогут ездить на таком количестве автомобилей...
По лицам малайзийских журналистов в этот момент бродили, мягко говоря, саркастические улыбки.
Премьер-министр показал себя волевым человеком и в городе Путраджайя, в его роскошной канцелярии. Городок этот, который скоро станет столицей страны, производит сильнейшее впечатление. Что есть, то есть. Будем говорить откровенно: до этого величественного исламского ампира далеко даже столице Туркмении Ашхабаду с ее кварталом Бердзинги.
Так вот, в канцелярии господин Махатхир получал от господина Путина орден Дружбы. Но что можно сказать, получая орден? Однако господин Махатхир не был бы господином Махатхиром, если бы не использовал эту возможность, чтобы раз и навсегда утвердиться в клубе наиболее влиятельных мировых держав, не прислушиваться к мнению которых было бы верхом политического легкомыслия:
— Раньше Малайзия не могла согласиться практически ни с чем, что делала Россия. Но сегодняшняя российская политика во многом соответствует политике Малайзии.
Ну слава богу! Гора с плеч! А то ведь в последнее время я и сам все время чувствовал какое смутное беспокойство. Что-то было не так. Россия, конечно, двигалась, но вот туда ли? Хорошо, что правильные ориентиры восстановлены и российская дипломатия осознала, кому она должна соответствовать.
Господин Махатхир подчеркнул, что он понимает, каких усилий руководству России стоит идти вразрез с позицией бывших партнеров Малайзии. Он, конечно, имел в виду американцев и ситуацию вокруг войны в Ираке, после которой Малайзия перестала считать себя партнером Соединенных Штатов Америки.
Остается поинтересоваться, знают ли об этом Соединенные Штаты Америки.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ