Еще лет 40–50 назад экспорт образования рассматривался исключительно как распространение политического влияния на те страны, откуда шел поток студентов. Главной целью было продвижение «мягкой силы», а не получение прибыли. Но сейчас ситуация иная — численность студентов, обучающихся за рубежом, достигла 6 млн человек в мировых масштабах. И доходы от их обучения составляют примерно $200 млрд в год. Соответственно, этот рынок становится интересен и важен для университетов самых разных стран, а конкуренция за иностранных студентов становится все более ожесточенной. Директор Центра экономики непрерывного образования ИПЭИ РАНХиГС Татьяна Клячко рассказала “Ъ”, какую стратегию в этой ситуации должна выбрать Россия.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
Современные университеты соперничают не только за доходы от обучения, но и за талантливую молодежь в целом. Сейчас уже понятно, что человеческий капитал с каждым годом становится все более важным для экономического развития современных государств. Куда же едут иностранные студенты и чем обусловлен их выбор? Естественно, в первую очередь им интересны университеты развитых стран и предоставляемое ими престижное, качественное и очень дорогое образование. Как правило, платят за такое обучение государства — чтобы их молодые граждане, получив лучшее в мире образование, вернулись и обеспечили развитие родных стран (такую политику долгие годы активно ведет Китай). Кроме того, обучение в топовых университетах оплачивают и благотворительные фонды, деятельность которых направлена на снижение экономического неравенства между бедными и богатыми государствами.
Но молодежь пытается поступить даже не в самые престижные высшие учебные заведения — лишь бы они были расположены в странах «первого мира».
Студенты надеются, что диплом вуза США, Великобритании, Германии, Канады, Франции, станет билетом к хорошим рабочим местам и в этих странах, и у них на родине. Сейчас в Канаде доля иностранцев среди студентов составляет почти 10%, а повысить ее они хотят до 20%. В Австралии доля иностранных студентов превысила 18,7%, а в Новой Зеландии, с которой университеты Австралии тесно взаимосвязаны,— 18,8%.
Еще одним мотивом выбора страны обучения и вуза является язык, на котором ведется преподавание. Поэтому, например, латиноамериканские студенты чаще едут в университеты Испании и Португалии, а не в знаменитые Беркли или Оксфорд.
Растущая конкуренция на мировом образовательном рынке привела к тому, что Индия, Китай, Южная Африка, Бразилия не только отправляют своих студентов в западные университеты — они стремятся развивать рынок образования и в своих странах.
Например, численность китайских студентов, обучающихся вне КНР, в 2017 году превысила 550 тысяч человек. При этом в самом Китае в том же году обучалось более 444 тыс. иностранцев.
Китайские университеты, которые хотят заполучить иностранных студентов, переходят на преподавание на английском языке. Вместе с тем растущий поток американцев и европейцев, в последние годы активно едущих учиться в Китай, связан с экономическими факторами. Китай — вторая экономика мира, огромный рынок, на котором американцы и европейцы хотят работать.
При этом спрос на высшее образование в мире в ближайшее время продолжит быстро расти, особенно в странах Азии и Африки с относительно молодым населением. И это дает России определенный шанс.
В России последние годы экспорт высшего образования рос на 6–10% в год и даже больше. Доля России по численности иностранных студентов на мировом рынке образования составляет примерно 4,7%, а вот по доле получаемых средств — всего 0,7%. Уже сейчас 5% студентов российских вузов — иностранцы.
Но Россия в рамках национального проекта «Образование» заявила о претензиях на рост экспорта высшего образования в два раза. И да, она хочет на этом экспорте зарабатывать.
Рост числа иностранцев в российских вузах во многом был связан с ослаблением рубля. Но сработали и другие факторы, в том числе сокращение государственных программ поддержки обучения китайских студентов в западных странах. Можно предположить, что постепенный рост численности в российских вузах, например, китайских и индийских студентов привел к эффекту «снежного кома». Те, кто учится в России, начинают «вербовать» своих родственников и знакомых к поступлению в наши вузы.
Тем не менее основной контингент иностранных студентов, получающих высшее образование в России,— молодежь из стран СНГ и Балтии (73,7%). Обычно эта цифра вызывает негативную реакцию: «К нам едет слабый контингент!» И следом вывод: «Нам надо привлекать студентов из развитых стран, поскольку они предъявляют спрос на качественное образование». Однако последнее утверждение не всегда соответствует действительности. В США, например, и свои, и иностранные студенты часто учатся в очень посредственных вузах. Когда общая численность студентов составляет 20 млн человек, как в Соединенных Штатах, ожидать для всех высокого качества высшего образования не приходится.
Да, к нам едут учиться преимущественно из республик бывшего СССР — и это нормально.
Более того, если мы хотим снизить растущую ориентацию бывших советских республик Средней Азии и Казахстана на Китай, нам надо создавать в них русскоязычные центры, которые будут учить их школьников по различным предметам и готовить к поступлению в наши вузы. И это тоже будет экспортом нашего образования. Надо создавать совместные программы с университетами государств СНГ, обмениваться студентами, привлекать их в наши магистратуры и аспирантуры, а затем на программы дополнительного профессионального образования. Важную роль в этом процессе играют Славянские университеты в Киргизии, Армении, Азербайджане, Белоруссии, Таджикистане.
В странах СНГ и Балтии у нас пока еще есть конкурентное преимущество — знание молодыми людьми русского языка, ориентация их родителей на обучение в России, где они сами часто получали высшее образование. Это преимущество можно потерять, так как сменяются поколения, русский язык «уходит». Поэтому действовать надо быстро и привлекать к участию в данном процессе большинство наших вузов. Вместе с тем увеличение числа дисциплин, преподаваемых на иностранном, прежде всего английском языке, ощутимо повышает конкурентоспособность учебного заведения, как и активность и заинтересованность сотрудников международных отделов российских вузов в поддержке приехавших в Россию студентов. Не стоит забывать и о серьезных маркетинговых исследованиях, оценивающих экспортный потенциал стран и разнообразную мотивацию их молодежи.
Трудоустройство в стране получения образования — один из ведущих факторов, влияющий на принятие решений.
Поэтому для развития экспорта российского образования нужно привлекать российских работодателей, заинтересованных в квалифицированных специалистах-иностранцах, которые окончили наши вузы, но при этом хорошо знают специфику работы в своих родных странах.