В России и мире Молдавию замечают не часто. Но недавно республика оказалась в центре внимания Москвы, Брюсселя и Вашингтона и стала площадкой их совместных действий: они демонтировали режим одиозного олигарха Владимира Плахотнюка. О том, что Молдавия снова рискует стать территорией соперничества влиятельных игроков, для «Д» рассказывает специальный корреспондент газеты «Коммерсантъ» Владимир Соловьев.
Фото: Reuters / Valentyn Ogirenko
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев
Плахотнюк начинал как бизнесмен средней руки в 90-е. В нулевые вошел в близкое окружение тогдашнего молдавского президента Владимира Воронина, правившего страной до 2009 года. Когда Воронин и его Партия коммунистов лишились власти, он начал действовать как самостоятельный игрок. Вступил в Демпартию, которую позже возглавил и подчинил себе.
Могущество, которое он обрел, стало возможным благодаря соперничеству России и Запада за влияние на небольшую республику. Демпартия была составной частью Альянса за евроинтеграцию, пришедшего к власти в Молдавии после коммунистов. Создатели этого союза — Демократическая, Либерально-демократическая и Либеральная партии — лишь декларировали европейские ценности. По сути, они в собственных интересах использовали вполне искреннее желание половины населения республики стать частью ЕС. Главной целью каждой из трех партий был контроль над госинститутами и потоками, который конвертировался в коррупционные схемы. Брюссель и Вашингтон, опасавшиеся реванша пророссийских сил, долго закрывали глаза на то, как лидеры трехглавого альянса монетизируют евроинтеграцию и нарушают законы и конституцию страны. Геополитическая целесообразность победила закон, поскольку на кону было подписание Молдавией и ЕС соглашения об ассоциации. Для этого важно было сохранить у власти терявший популярность «проевропейский» альянс. И его сохранили.
В какой-то момент между союзниками возникла конкуренция за потоки. Победителем из соревнования к осени 2015 года вышел Плахотнюк. Он добился того, чтобы фракция Демпартии, насчитывавшая после парламентских выборов 2014 года всего 19 депутатов (всего в законодательном органе заседает 101 парламентарий), увеличилась втрое. Депутаты из других фракций переходили на сторону демократов в результате подкупа или шантажа уголовными делами и компроматом. Обретенное таким образом парламентское большинство позволило олигарху расправиться с главным врагом — бывшим премьером страны и лидером Либерально-демократической партии Владимиром Филатом. Осенью 2015 года Филата арестовали по обвинению в коррупции (позже его приговорили к девяти годам тюрьмы), а уже в январе 2016 года Плахотнюк назначил правительство во главе с полностью лояльным ему премьером. Не побеждая ни в каких выборах и не занимая государственных должностей, олигарх стал хозяином страны, которому подчинялись министерства, правоохранительные органы и суды, включая конституционный.
Брюссель и Вашингтон смирились с этим. Олигарху удавалось убеждать их в том, что только он способен не допустить прихода к власти популярной пророссийской Партии социалистов, чей лидер Игорь Додон в 2016 году стал президентом Молдавии.
Страна нищала, поток уезжающих из Молдавии в Россию и Европу увеличивался, а демократам и их лидеру, сосредоточенному на сохранении тотального контроля, было не до реформ, предусмотренных соглашением об ассоциации. Терпение западных партнеров истончилось.
Первый серьезный конфликт Плахотнюка с Брюсселем случился, когда он поменял правила игры, чтобы его непопулярная партия могла сохранить власть. В 2017 году пропорциональная избирательная система была заменена на смешанную вопреки рекомендациям ЕС и Венецианской комиссии Совета Европы не делать этого. Олигарх призывы проигнорировал. Когда летом 2018 года на выборах мэра Кишинева победил непримиримый критик Плахотнюка лидер партии «Платформа "Достоинство и правда"» Андрей Нэстасе, подконтрольный олигарху суд аннулировал итоги голосования. После этого ЕС послал Плахотнюку жесткий сигнал, заморозив предоставляемую республике финансовую помощь.
В феврале 2018 года в Молдавии прошли парламентские выборы. К этому моменту в стране укрепились не только пророссийские социалисты, но оформилась альтернатива демократам в виде правых оппозиционных проевропейских партий. «Действие и солидарность» Майи Санду и «Платформа "Достоинство и правда"» Андрея Нэстасе окрепли, обрели влияние и стали серьезно восприниматься Брюсселем и Вашингтоном в качестве потенциальных партнеров. На февральских выборах они создали блок ACUM («Сейчас») и, несмотря на выгодную только демократам смешанную избирательную систему и админресурс Плахотнюка, получили в парламенте 26 мест. Еще 35 взяли социалисты, а демократы вместе с сателлитами получили в общей сложности 40 мандатов. Большинства для формирования правительства не было ни у кого. Встал вопрос о коалиции.
Проевропейский ACUM был готов договариваться с пророссийскими социалистами, но отказался обсуждать что-либо с демократами. Партия социалистов и Демократическая партия вели переговоры, и в какой-то момент их союз, в результате которого Плахотнюк сохранил бы свои позиции, стал казаться неизбежным. Но в игру вступила Москва, политически, информационно и финансово помогавшая социалистам и президенту Додону. Кремль предупреждал молдавских подопечных о нежелательности альянса с олигархом, совершим немало антироссийских выпадов,— его стараниями в 2017 году персоной нон грата в республике стал тогдашний куратор отношений с Кишиневом российский вице-премьер Дмитрий Рогозин. Додон боялся идти против Плахотнюка, который легко мог отправить его в отставку и даже за решетку. Он пытался убедить Москву, что альянс с демократами предпочтительнее союза с ACUM. Но Кремль был непреклонен.
Переговоры о коалиции буксовали, и дело шло к досрочным парламентским выборам, выгодным только Демпартии. Но 3 июня в Кишинев слетелись спецпредставитель президента РФ по торгово-экономическому сотрудничеству с Молдавией вице-премьер Дмитрий Козак, комиссар ЕС по вопросам расширения и политики соседства Йоханис Хан и директор офиса Восточной Европы Госдепа США Брэд Фреден. Они встретились с лидерами всех парламентских партий. И 7 июня была создана благословленная Россией и Западом коалиция ACUM и социалистов. Партнеры, являющиеся геополитическими антагонистами, сформировали правительство во главе с Майей Санду, назначив спикером парламента лидера социалистов Зинаиду Гречаную.
Владимир Плахотнюк сопротивлялся. Он обвинил ACUM и Партию социалистов в узурпации власти, а бойцы неформального силового крыла Демпартии блокировали входы в госучреждения, чтобы не допустить в них новую власть. Подконтрольный олигарху конституционный суд объявил незаконной коалицию и все принятые ею решения. Противостояние могло обернуться дестабилизацией и столкновениями. И тогда Россия и Запад снова вмешались во внутримолдавские дела. Страны ЕС и Россия признали новую власть. Так же поступили США. А 14 июня в офис демократов зашел американский посол Дерек Хоган. Он пробыл там 15 минут и встретился только с Плахотнюком. Когда дипломат ушел, демократы объявили о капитуляции, а олигарх покинул страну.
Смена власти произошла бескровно по воле России, ЕС и США. Из территории геополитического соперничества Молдавия на неделю стала площадкой их сотрудничества. Интересы РФ и Запада впервые за много лет совпали в одном: одиозный олигарх не должен править республикой. Запад, из-за отсутствия альтернативы мирившийся с режимом Плахотнюка, отвернулся от него, как только в стране появились проевропейские политики, с которыми можно иметь дело без репутационных рисков. Для Москвы олигарх, заморозивший отношения с Россией во многих сферах, тоже был неприемлем.
После падения олигархического режима коалиция прозападного ACUM с социалистами, зачищающая сейчас госструктуры от людей Плахотнюка, еще продержится какое-то время. Но слишком разные задачи ставят перед собой в Молдавии Россия и Запад. Каждый из них хотел бы видеть здесь у власти своих. Москве комфортно иметь дело с социалистами, а ЕС и США — с прозападным ACUM. Соперничество неизбежно.
Еще одна спорная тема — урегулирование приднестровского конфликта. Россия, как и Запад, признает территориальную целостность Молдавии. Но совпадение позиций не привело к тому, чтобы Приднестровье, провозгласившее в 1990 году свою независимость, вернулось под контроль Кишинева.
Для Москвы этот конфликт имеет несколько измерений. Во-первых, в случае восстановления территориальной целостности Молдавии электоральный баланс страны неизбежно будет нарушен. В случае объединения страны несколько сотен тысяч пророссийских приднестровцев надолго обеспечат перевес лояльным России политическим силам Молдавии. Это не то, с чем в обозримой перспективе готовы смириться ЕС и США.
Во-вторых, Кремлю хочется урегулировать конфликт Кишинева и Тирасполя на условиях предоставления Приднестровью особого статуса. Он среди прочего должен предусматривать право вето автономии при принятии центральной властью важных внешнеполитических решений вроде вхождения страны в НАТО или вступления в ЕС.
Такой подход изначально не устраивал Запад. А сейчас, когда эпицентром геополитического противостояния стала Украина, приднестровский вопрос приобрел особое значение.
Его решение по российской модели поставит вопрос: почему бы такой шаблон сшивания страны не использовать в Донбассе?
Нынешнее состояние отношений между США с ЕС и Россией исключает даже экспертную дискуссию на эту тему. И не исключает попыток обыграть друг друга на территории третьих стран.