Испытание силы

Тридцать лет назад, 9 июня 1989 года, завершил свою работу Первый съезд народных депутатов. Первые свободные выборы депутатов... Первый прямой политический эфир… Первый даже не глоток свободного слова, а его взрыв. Первое явное политическое противостояние и новые герои новой России. Среди депутатов съезда был и главный редактор «Огонька» Виталий Коротич. Вот что он писал о тех днях («Огонек» № 23 за 1989 год).

Мир увидел нас, а мы сами себя увидели со стороны. Заждавшихся народовластия, нетерпеливых, не умеющих и не знающих очень многого, но устремленных к исполнению воли избравшего нас народа. Мы пришли в Кремль депутатами от уставшей и, может быть, в последний раз поверившей в свои силы страны. Никогда еще со времен революционных штурмов здесь, в сердце власти, не было стольких людей, уполномоченных народом к тому, чтобы изменить формы правления, и одновременно постигающих правила перемен.

Это очень обнадеживающий Съезд. Дело в том, что стали уже общим местом, набили оскомину разговоры об узости круга тех, кто впрямую обеспечивает происходящие перемены. Сегодня можно сказать, что круг не узок — круг был сужен искусственно. Сколько завтрашних директоров и редакторов, министров и судей пришло в зал заседаний съезда! Стратегически, жизненно важно для страны услышать их и заметить. Новое поколение реформаторов готово к самой ответственной деятельности: ни в коем случае нельзя пропустить их, не дать реализоваться. Как хорошо, до чего важно, что они пришли! Как они убедительно доказывают, что истекло время перетасовки старых обойм!

В течение десятилетий во времена советских парламентских сессий многие заседания высшего органа власти превращались в потоки патетических клятв, пылких призывов, депутатских объятий с заверениями в несокрушимости и победоносности избранных нами путей. Мы стали централизованы для возможных и невозможных пределов. Несокрушимое планирование, доведенный до абсурда экономический централизм были хозяйственной репликой нашей до предела зажатой и централизованной политической жизни. Идеология превратилась в один из символов порядка.

Оказалось, мы сохранили способность жить иначе, показать, насколько велика и неистребима воля к управлению собственными судьбами и страной. Благодаря Съезду мы увидели целую группу прежде массово незнакомых нам людей, готовых и умеющих мыслить государственно, умеющих излагать и отстаивать свои мысли. Нарастающая политическая активность народа выдвинула и охранила этих людей, привела их в Кремль, несмотря на нескрытое во многих случаях противодействие с различных уровней. Да и на самом Съезде при избрании первого состава Верховного совета ощутим был страх части депутатов перед независимыми, образованными людьми в этом же Совете, делались активные попытки остановить их.

Слова эти пишутся еще до закрытия Съезда народных депутатов, но ясно, что мы уже никогда не будем такими, какими были. Вырабатывается, отрабатывается новая система жизни, куда более справедливая и бесстрашная, куда более понятная нам и остальному человечеству.

Этот Съезд — первый! Первый парламент перестройки, первое собрание делегатов советского народа, откровенно стремящихся обновить жизнь. Почти девять из десяти избранных — новички в парламенте: обновляемся… Почти девять из десяти — члены партии, но во многих случаях уже не те, на кого, как на пьедестал, может опереться замшелая бюрократическая глыба: изменяемся… Мы учимся. Учимся всему сразу, осваиваем трудную премудрость народовластия.

Съезд показал, насколько не гарантирована еще законом гласность в стране. Когда М.С. Горбачев сказал, что есть желающие пресечь телетрансляцию Съезда, я очень ожидал, что он назовет фамилии этих желающих. Пора.

Чтобы поверить в собственную силу, надо получить возможность ею пользоваться.

Запомните эти дни…