выставка народное искусство
В залах Московского центра искусств открылась выставка "Вологодчина: невостребованная древность". Это вторая серия выставочного проекта вологодского бизнесмена, законодателя и коллекционера Михаила Сурова (первая была еще в 2001 году). На сей раз из Вологды в Москву приехали люльки, санки и трепала, которые СЕРГЕЮ Ъ-ХОДНЕВУ никак не захотелось востребовать, даже сугубо эстетически.
Мы как-то привыкли, с умилением представляя себе мать, укачивающую дитятко, рисовать себе эдакую уютную колыбельку из немецких сказок. Не то чтобы старорусские умельцы не могли в принципе сделать уютную колыбельку. Но попробуйте представить себе среднюю крестьянскую избу — не образцово-показательную из музея деревянного зодчества, а именно среднюю. Она топится по-черному. Там очень тесно, потому что Вологодчина, как и подавляющее большинство русских "-чин",— край с климатом, весьма далеким от субтропиков. Если все обычные обитатели этого жилища одновременно станут в избе на ноги (тятька; мамка; дед с печи; те семеро, которые по лавкам; еще куры и прочая мелкая скотинка, которые ведь тоже зачастую утешали хозяев своим приятным обществом), то свободного места для такого предмета роскоши, как колыбель, просто не отыщется. Оттого-то крестьянские дети и проводили лучшее время своего младенчества не в колыбелях, а в люльках (или, на северном диалекте, зыбках) — подвесных ящиках или корзинах.
Археология учит, что это вообще-то и есть первоначальный вид вместилища для грудничков, так что ему и к лицу нечто до жути архаичное. Фольклористика, мифология, аналитическая психология и проч. учат, что тайна прихода человека в мир и тайна его ухода каким-то хитрым образом соотносимы или сопрягаемы. Но все равно испытываешь некоторое чувство растерянности при виде экспонатов выставки, потому что большая из них часть выглядит как самые что ни на есть гробики (правда, подвешенные на ремнях). Довольно лапидарные. Довольно унылые. Кое-где и крестики вырезаны — понятно, что в качестве оберега, но суровости у люльки это не убавляет. Иногда (именно иногда) зыбки раскрашены (надо сказать, что тоже не в очень жизнерадостные цвета), еще реже по ним наведены какие-то цветочные орнаменты.
Очень странно. Как-то не верится, чтобы Вологда — и вдруг такая макабрическая простота: там ведь и вологодские кружева, и масло вологодское, и Великий Устюг, родина Деда Мороза. Вообще-то русское народное искусство, и особенно северное, неописуемо декоративно, пестро и многодельно. Тут даже не надо далеко ходить за доказательствами; на самом видном месте выставочного зала висит несколько санок, так вот они по сравнению с люльками — просто разлюли-малина, пришельцы из другого мира какие-то. Ярко раскрашенные, все в резьбе — глаз радуется, такое бы на стенку вешать под образа, а не с горок кататься. И еще есть чуть-чуть трепал — явно не самые блистательные образцы этого почтенного устройства, но все ж и они не обделены некоей элегантностью.
На самом деле опрокидывать стереотипы вообще-то входит в планы хозяина коллекции. В ее двухтомном каталоге господин Суров в основном этим и занимается, доказывая, что Вологодчина — чуть ли не колыбель российской цивилизации. Все, дескать, по-передовому было у вологодских крестьян. Черные избы? Да что вы, это просто чтобы дерево прокоптилось и законсервировалось, и никакого "Пинотекса" не надо. Скученное малогигиеничное житье? Да бросьте, все враги насочиняли. Другое дело, что так называемые невостребованные древности на древность и не тянут, потому как большая их часть восходит к началу XX столетия, а самые древние образцы старше лет эдак на 50. Но это уж мелочи. Просто жалко, что колыбель цивилизации оставила нам, последышам, до такой степени грустные люльки.