Загрязнение нефтепровода «Дружба» хлорорганическими соединениями привело к цепной реакции и полномасштабному кризису в поставках российской нефти на НПЗ Белоруссии и Центральной Европы. Полное устранение последствий инцидента займет месяцы, но уже сейчас можно сформулировать основные проблемы, проявившиеся в результате кризиса.
Во-первых, системная оценка рисков со стороны «Транснефти» оказалась неполноценной. В годовом отчете компании за 2017 год (последний на настоящий момент) более шести страниц посвящены разделу «Управление рисками». Однако нигде в этом детальном описании не упоминается риск значительного отклонения качества нефти в системе трубопроводов от ГОСТа. В перечне основных рисков, отслеживаемых «Транснефтью», есть валютные, тарифные и фискальные риски, риски изменения законодательства и отключения электроснабжения, риски международных санкций, а также риск терроризма — то есть риски, которые компания не контролирует. А вот риск попадания в систему некондиционной нефти, то есть риск контролируемый, не идентифицирован, его не отслеживали, для него не создавали регламент, а в результате именно он и реализовался, принеся стране и компании потерю репутации надежного поставщика энергоресурсов, а также значительные материальные убытки.
Сейчас, после инцидента, проверка проб сданной в систему нефти на хлорорганику осуществляется по нескольку раз в день, а не раз в десять дней, как было описано в ГОСТе. Узлы учета нефти, сдающие сырье в магистральную систему трубопроводов и оказавшиеся в руках частных компаний с уставным капиталом в несколько тысяч рублей, очевидно, будут взяты «Транснефтью» на баланс, но, к сожалению, ущерб уже нанесен.
Во-вторых, практически устранившись от комментариев об инциденте в СМИ, «Транснефть» и представители Минэнерго без сопротивления отдали репутацию России как надежного поставщика энергоресурсов на растерзание многочисленным критикам, которые начали жонглировать все возрастающими цифрами по объемам загрязнения и предварительной оценке убытков. В западных СМИ появились публикации, сравнивающие инцидент с Чернобылем и призывающие к отказу от импорта «зараженной российской нефти». «Транснефть» не выпустила ни одного пресс-релиза, касающегося загрязнения нефти в «Дружбе». На сайте Минэнерго размещены пара пресс-релизов, не содержащих российских оценок объемов загрязнения. Принимая во внимание «токсичность» темы, представители «Транснефти» и российские чиновники, видимо, решили, что до окончательного выяснения всех деталей лучше ничего не комментировать. Неудивительно, что Россия полностью проиграла кампанию по освещению инцидента.
Начнут ли теперь восточноевропейские НПЗ диверсификацию поставок нефти в результате инцидента с «Дружбой»? С одной стороны, аргументы о повышении энергетической безопасности и диверсификации рисков, несомненно, получат больший вес на фоне кризиса. С другой стороны, стратегия альтернативных закупок может привести к резкому снижению рентабельности операций восточноевропейских НПЗ. Более высокие цены на приобретение нефти в Роттердаме и Гданьске (в последнее время разница между стоимостью Urals в Роттердаме и при поставках по «Дружбе» на НПЗ в Германии составляла около $5 за баррель), а также дополнительные затраты на транспортировку этой нефти от порта до НПЗ могут значительно снизить маржу нефтепереработки. Какие соображения возобладают — геополитическая озабоченность или экономическая рациональность, покажет время.
