Музей на запястье

Можно облепить корпус часов, словно лягушку сахаром, наидрагоценнейшими камнями. Бриллианты стоят дорого, работа ювелира-«сертиссера» тоже не бесплатна, но часов «с камушками» много. Как много и известных марок, их выпускающих, и никто при всем старании не сможет вам доказать, что одна хуже другой. Или, наоборот, принципиально лучше. Зато у часовых марок есть возможность создавать прибавочную стоимость совсем иным способом, не требующим дорогостоящих материалов, но не вызывающим никаких сомнений у кассы. Это часы, появившиеся в результате сотрудничества с художниками. Художники не делают больших серий, их работа с часовщиками редка, зато каждый такой случай привлекает внимание, о нем помнят годами.

Марке Rado не раз напоминали, как она однажды поработала вместе с Карлом Герстнером над цветными Carpe Diem. Вняв намекам, марка вновь начала сотрудничать с художниками и дизайнерами — и теперь от этой линии не отступает. В создании славы пластиковых Swatch поучаствовали художники: для специальных моделей приглашали Кита Херинга, Кики Пикассо, Пьера и Жиля, Жоану Вашконселуш. Марка IWC не забыла, надеюсь, момент, когда к рождению новых часов из серии Pilote Энки Билал сделал посвященный им комикс. Ну а кампанию своей сверхуспешной линии Ballon Bleu французы из Cartier начали с выпуска серии книжек знаменитых графиков, обыгрывавших даже не облик, но само название новинки.

Часы с циферблатом художника несут двойной смысл и двойную выгоду. Если у автора есть поклонники и коллекционеры (а других мастеров и не приглашают), модели, выпущенные с его участием, получат дополнительную, не обязательно часовую аудиторию. И наоборот, часовые коллекционеры с удовольствием покупают выпущенные ограниченным тиражом серии с циферблатами знаменитых художников, зная, что такие модели не потеряют в цене.

Но все-таки часы не холст. Свободы здесь особой нет: тут почти всегда задан формат тондо. Архитектура циферблата требует внимания к центральной оси, на которой расположены стрелки,— искусство искусством, но время читать надо. И вот художник либо сам включает стрелки в свое произведение (как это было сделано Chanel в забавнейших Mademoiselle J12), либо строит рисунок так, чтобы он обходил центр. Работая над циферблатами Ulysse Nardin Classico Manara, итальянский график Мило Манара именно так разместил своих героинь — земную девушку Надю и русалку Улиссу. «Разумеется, меня просили учесть расположение стрелок»,— объясняет он.

У старинной женевской марки Vacheron Constantin большой опыт работы с «художественными» часами Metiers d`Art. Центральное расположение стрелок используется в циферблатах с центральной симметрией — как это было сделано в серии часов, посвященных Парижской опере, в которых был воспроизведен плафон «Гранд-Опера», расписанный Шагалом. Роспись по холсту воспроизведена в ювелирной эмали Grand Feu, выполненной знаменитым эмальером Анитой Порше. В этом случае ось, на которой крепятся стрелки, занимала то место, где на оперном небе расположена центральная люстра.

Ну а тогда, когда необходимо максимально освободить центр, дав пространство для рисунка, Vacheron Constantin пользуются своим механизмом 2460 G4 с «прыгающими» указателями, расположенными у самого кольца циферблата. С его помощью в недавней серии Mecaniques Sauvages было сделано несколько часов с изображениями животных в технике гризайли или маркетри.

На обороте классических Reverso Jaeger-LeCoultre иногда размещают воспроизведения классической живописи. В музее марки в Сантье можно видеть крошечную копию «Девушки с перчатками» Тамары Лемпицкой. Эту картину художница написала в 1930-х, как раз тогда, когда инженеры мануфактуры начали работать над корпусом удивительных часов, способных переворачиваться. Живопись ар-деко — один из самых естественных сюжетов для модели, ставшей образцом этого стилевого направления в часовом дизайне.

Стивен Форси и Робер Гребель, создатели Greubel Forsey, на парижской ярмарке современного искусства FIAC показали часы Art Piece 1. В модель встроен микроскоп, который позволяет разглядеть в заводной коронке микроскульптуру, выполненную британцем Уиллардом Уиганом. Greubel Forsey и без того знамениты сложностью, ну а участие Уигана превращает их часы в настоящий музей на запястье.

Hublot предпочитает работать с современными художниками. Марка входит в часовое подразделение холдинга LVMH, владелец которого Бернар Арно — страстный коллекционер современного искусства: казалось бы, в его собрании можно найти немало готовых вариантов. Но лишь однажды часовая марка сделала модель с циферблатом, на котором изображен «смеющийся китаец», постоянный персонаж Юэ Миньцзюня, одного из героев китайской коллекции Арно. Жан-Клод Бивер, создатель Hublot, подчеркивает, что всегда предпочтет мастера, близкого по духу, международной арт-звезде. И доказал это, начав сотрудничество с Ришаром Орлинским, автором «пиксельных скульптур». Француз получил возможность поработать не только с циферблатом, но и с формой корпуса. «Обычно сотрудничество с художником ограничивается цветом, циферблатом. Ну а мы сделали объект полностью. Я не знаю ни одну часовую марку, которая позволила бы это художнику»,— рассказывает Орлинский.

Ценность часов — не только производная стоимости механизма, стоимости корпуса, стоимости работы, но еще и стоимость мифа. Пусть это нечто совсем не материальное, но четвертая составляющая бывает дороже первых трех. Когда нужен миф, зовут художника. Зря, что ли, часовщики постоянно говорят, что их вещи — произведения искусства. Так вот же вам искусство в квадрате. Ну а точнее — в круге.

Алексей Тарханов