премьера кино
На экраны вышел "Intacto" — мистический триллер из Испании с интеллектуальными примочками. АНДРЕЙ ПЛАХОВ пытался вместе с героями просчитать шанс на выживание в фильме-катастрофе.
Есть на свете люди, которые родились в рубашке. Там, где погибают десятки, сотни, тысячи, они остаются живы и невредимы. Вот падает самолет, и из всех пассажиров спасается не чернокожий невинный младенец, а преступного вида белый нахал по имени Томас, уже ходивший в розыске за ограбление банка. Играет нахала аргентинец Эусебио Сбаралья.
А вот уже главная катастрофа ХХ века — холокост. И породистый старик с американским именем Сэм и с внешностью знаменитого шведа Макса фон Сюдова, почти alter ego Ингмара Бергмана. Он единственный, кто выжил в нацистском лагере и дождался, пока туда ступит нога американского солдата-освободителя.
Люди, спасшиеся невиданным путем от страшных опасностей, встречаются. И в этом кружке везунчиков, как и полагается, начинается выяснение, кому везет больше, чаще и заслуженнее. Больше о сюжете фильма не сообщу почти ничего, поскольку сам не до конца разобрался и не уверен, что это удастся кому-то до конца. Мистика — дело тонкое, крайне индивидуальное, и не всем дано за каких-то полтора с лишним часа экранного времени пропереть такую мыслительную толщу. На доступном мне примитивном уровне речь идет о перспективах выживания. Если уж раз повезло — начинается идефикс: поиграть со смертью еще раз, еще и еще.
Мир отлично знаком с русской рулеткой, а недавно благодаря одноименному фильму познакомился с кавказской: там только одно гнездо пустое, и шанс попасть к Аллаху гораздо выше. Режиссер "Intacto" хочет развлечь нас рулеткой испанской: стреляешь в конкурента (шанс выжить 1:5), если не повезло, стреляют в тебя — шанс такой же. В совокупности (кажется, по законам математики) вероятность сыграть в ящик уменьшается до одной двадцать пятой. Немного, но для переживших авиакатастрофу (шанс попасть — 1:1 000 000, шанс выжить — 1:230 000 000) — это сущий пустяк. Правда, чтобы дойти до финала чемпионата смертников, придется выдержать ряд ответственных состязаний — например, пробежаться по лесу с завязанными глазами на полной скорости, рискуя расшибить лоб о первое дерево.
Встречались, конечно, в долгой истории кино, главным образом англо-американской, шедевры жанра, где и мысли, и саспенс были так же математически расчитаны. Но нам давали по крайней мере возможность полюбить кого-то из героев или хотя бы им посочувствовать. А если даже героев не было жалко, хотелось поаплодировать молодцу-режиссеру за искру сумасшествия. У Хуана Карлоса Фреснадийо, конечно, королевское имя, но почему-то еще ни один испанский мистический триллер не убедил меня, что этот жанр — законное наследие испанской короны.
Быть может, причина в том, что культура Испании выросла не из какого-нибудь барахла, а из "Дон Кихота", в котором важен не только трагический гуманизм (он мог и выветриться к началу XXI века), но еще и трагический юмор. Книги-катастрофы и полотна-катастрофы появились задолго до самолетов и кино. Сегодня каждый дурак знает, что, садясь в кресло авиалайнера, вы рискуете с вероятностью, близкой к ничтожно малой величине и, однако, материализующейся едва ли не каждый день в экране телевизора. Испанская рулетка — слабое отражение в консервативных художественных мозгах математического парадокса, под знаком которого живет не одна Испания.
В конечном счете в соревновании везунчиков побеждает сильнейший. Но не думаю, что в мировом чемпионате мистических триллеров "Intacto" когда-нибудь займет выдающуюся позицию. В истории кино иногда везет авантюристам и безумцам, но не тем, кто ими притворяется.