В нынешнем году 1 мая в Японии будет особенным: произойдет смена императоров, наступит новая эпоха. Что это означает для японцев и японской политической жизни?
На этом снимке император Японии Акихито с императрицей Митико рядом с кронпринцем Нарухито и его супругой Масако. 1 мая наследник станет новым императором
Фото: AP
Дебри хронологии
Император — потомок древней династии. Согласно официальной мифологии, легендарный первый император Дзимму взошел на Хризантемовый трон примерно 2700 лет назад, но ученые с мифом не во всем согласны: некоторые утверждают, например, что предки императоров первоначально пришли с Корейского полуострова примерно 1600 лет назад, установив полный контроль над страной столетие спустя.
Определиться с хронологией непросто, потому что четких доказательств нет. Причина их отсутствия занятна: ультранационалисты выступают против раскопок древних императорских могил (некоторые из них по размеру не уступают египетским пирамидам); они не хотят признавать, что Японию в свое время завоевывали пришельцы с Корейского полуострова, которых эти люди считают второсортными существами. Опасения оправданны: большинство исследованных артефактов и раскопки ряда древних захоронений, которые все же состоялись, четко указывают на тесную связь императорской семьи с евроазиатским материком.
Кроме того, есть ученые, которые с крайним скептицизмом относятся к утверждениям о том, что нынешняя императорская династия бессменно длится со времени ее основания, то есть в течение более чем 2600 лет. У этих скептиков своя правда: даже официальная история Японии «Нихон сёки», составленная в 720 году, гласит, что примерно в 500 году императорская мужская линия прервалась и тогда в столицу был приглашен влиятельный князь из провинции, которого объявили преемником и посадили на престол. А этот факт не что иное, как смена династии.
Полномочия мнимые и реальные
Теперь о полномочиях (или, скорее, об отсутствии полномочий) императора. В далекую старину сидящий на троне монарх действительно правил страной непосредственно сам. Но потом окружение из военного сословия узурпировало власть, отодвинув императора от рычагов реального управления делами, превратив его, по сути, в декоративную фигуру — авторитетом императора военные правители (сёгуны) просто прикрывались. К концу феодальной эпохи (она завершилась в 1868 году) император был полностью лишен власти и доходов, находясь на содержании сёгуна из клана Токугава и занимаясь, главным образом, пятистишиями «танка».
В 1868 году произошел переворот (его называют «реставрацией Мэйдзи» — так именовалась эпоха правления императора Муцухито): власть клана Токугава была свергнута, на смену ему пришли другие влиятельные дома (кланы Сацума и Чёшу). Что изменилось? Императора нарекли формальным главой и правителем государства, объявили государственной идеологией синтоизм (на самом деле императорская семья долгие годы исповедовала и буддизм тоже), но фактическое управление страной так и осталось в руках победивших кланов, влияние которых со временем «разбавлялось», поскольку уже не феодалы, а чиновники и военные (через введенную систему государственных экзаменов, участвовать в которых могли представители разных регионов страны и слоев общества) брали верх.
Эволюция этой системы известна: военные постепенно монополизировали власть, а последующая необузданная экспансия Японии привела к краху. Император (тогда им был Хирохито) не желал войны, но у него не было достаточных политических ресурсов, чтобы останавливать военщину, его легко свергли бы переворотом.
Статус «символа государства»
После Второй мировой войны императора лишили даже намека на реальные полномочия, хотя и не отменили императорскую систему. Монарху не предъявляли претензий за войну, а институт монархии стали использовать на привычный манер — как ширму.
Американскую оккупационную администрацию такой «модуль» вполне устраивал: проявленное императором смирение, признание поражения и призыв к подданным сложить оружие минимизировали сопротивление, обкатанная и сильная японская бюрократическая система сохранила потенциал и стала работать на новую власть. Сохранение института монархии было беспрекословно поддержано и разгромленной элитой — иначе было невозможно блокировать растущее на послевоенных руинах влияние коммунистов.
Новое положение монарха нашло отражение и в послевоенной японской Конституции (она и сегодня действительна): «Император является символом государства и единства народа, его статус определяется волей народа, которому принадлежит суверенная власть… Все действия Императора, относящиеся к делам государства, могут быть предприняты не иначе как с совета и одобрения Кабинета (то есть правительства.— "О"), и Кабинет несет за них ответственность… Император не наделен полномочиями, связанными с осуществлением государственной власти…»
И хотя та же Конституция вменяет в обязанности монарху такие серьезные процедуры, как назначение премьер-министра (после его или ее выбора в парламенте), созыв и роспуск парламента, — все это не более чем статусная формальность: на самом деле император должен подписывать любые решения и назначения, произведенные исполнительной (премьер-министром) и законодательной (парламент) властями.
Уходящая на покой императорская чета исполняла роль символа, определенного японской Конституцией, безукоризненно.
Супруги часто посещали провинции и зоны природных бедствий, в поездках много общались с простыми людьми, вызывая неизменный позитивный отклик: глубоко кланялись подданным, проявляли заботу, вникали в проблемы. Одним словом, старались быть воплощением таких традиционных японских ценностей, как искренность, честность, скромность, самоотверженность, заботливость.
Но три года назад император Акихито заявил, что устал (ему уже 85 лет) и больше не может выполнять свою работу как следует. И хотя пребывание на троне по существующему порядку должно быть пожизненным, к просьбе монарха прислушались: приняли специальный закон, который позволил ему отречься от престола и «уйти на пенсию» 30 апреля. А уже 1 мая особая миссия служить «символом нации» перейдет к его старшему сыну, Нарухито, который и станет новым императором.
Он современный человек, открытый и либеральный. Его супруга, новая императрица, бывший карьерный дипломат, учившаяся в Гарварде и Оксфорде (и даже ходившая в московский детский сад, во время командировки в СССР родителей). Рядом будет и семья младшего брата Фумихито. Теперь уже это новое поколение старинной династии будет нести непростой груз ответственности за себя и страну.
Стоит ли ожидать перемен? И да, и нет. На политику, например, формальная смена эпох никак не повлияет (и никому в голову не придет наделить нового императора какими-то политическими полномочиями). А вот образ императора и дворцовый протокол не могут не измениться, иначе расстояние между монархом и обществом станет непреодолимым и молодые поколения могут утратить симпатию к императорской системе. Так что надо непременно ждать как минимум одну реформу — стиля. Можно еще смело надеяться на смягчение строгостей в дворцовом этикете, на устранение чрезмерных формальностей.
А как с проблемой «либерализации раскопок», с которой начинались эти заметки? Пока этот вопрос открытый, хотя имеет все шансы стать одним из наиболее острых: о том, что доступ ученых к древним императорским могилам должен быть разрешен, уже активно говорят. Самый популярный аргумент в этой дискуссии звучит весомо: отмена табу благотворно скажется на обществе и подарит новые ощущения, поскольку во всем мире только японцы еще не осведомлены о реальных фактах своей древней истории. «Нам надо знать четкие истины, а не миф, чтобы определять ориентиры на будущее»,— заявляют энтузиасты.
Согласны с ними, впрочем, далеко не все…