Россия может не успеть монетизировать свои газовые запасы на фоне активного намерения Европы, основного экспортного рынка, выполнить обязательства по сокращению выбросов парниковых газов. Чтобы поддержать спрос, считают эксперты, «Газпрому» придется отвечать новым запросам потребителей и декарбонизировать свое сырье. И хотя в ближайшие годы монополия может рассчитывать на стабильный спрос в азиатских странах, трансформация рынка углеводородов неизбежна, и готовиться к этому России нужно уже сейчас.
Глобальные игроки рынка газа готовы играть по новым экологическим правилам
Фото: РИА Новости
Старый газ в новом виде
Когда говорят о перспективах чистой энергетики, то прежде всего подразумевают переход экономики на биогаз и водород. Рост использования биогазовых и водородных технологий должен помочь европейским потребителям снизить зависимость от экспортных поставок газа из России. Впрочем, по прогнозам профессора Стерна, лишь к 2050 году биогаз сможет обеспечить до 25% эквивалента современных потребностей ЕС в газе.
У производства водорода, а также технологий поглощения, хранения и утилизации углекислого газа более широкие перспективы. И поставщикам трубопроводного газа и СПГ в европейские страны предстоит доказать, что они будут постепенно декарбонизировать, то есть освобождать от углекислоты, свой продукт, если намерены и впредь продавать его в ЕС.
Эксперты признают, что в рамках борьбы с выбросами углекислого газа и одновременным ростом спроса на энергию нефтегазовую отрасль ждет трансформация. Руководитель направления «Газ и химия» компании VYGON Consulting Дмитрий Акишин напоминает, что, согласно базовому прогнозу Международного энергетического агентства (МЭА), потребление энергии в мире к 2040 году возрастет примерно на 45%. При этом по Парижскому климатическому соглашению Евросоюз должен сократить глобальные выбросы парниковых газов на 40% до 2030 года и на 95% — к 2050-му. Это, полагает аналитик, потребует перехода к новой энергетической модели, одним из элементов которой является декарбонизация газовой отрасли.
Существуют два сценария декарбонизации. Первый — All-Electric, предполагающий полную электрификацию всех отраслей, включая транспорт и отопление. Второй — Zero Carbon Gas, предполагающий нулевые выбросы углекислого газа от биометана, водородной энергетики и использования технологии CSS (улавливание, утилизация и хранение углекислого газа).
Сегодня, отмечает господин Акишин, четкой стратегии для декарбонизации газа нет, при этом очевидно, что возобновляемые источники энергии (ВИЭ) и тотальная электрификация требуют колоссальных инвестиций. Что касается российского экспорта, то, даже если в рамках декарбонизации в Европе начнется снижение спроса на газ, Россия сохранит свою долю в потреблении региона в пределах 40% из-за наличия долгосрочных контрактов и выгодного расположения нашего газа на европейской кривой предложения, считает он.
По мнению эксперта, в условиях ограниченного спроса как на внутреннем, так и на внешнем рынках (недружественное регулирование по отношению к российскому газу в Европе и инфраструктурные ограничения поставок в АТР), Россия монетизирует максимально возможные объемы газа, сохраняя при этом запас неиспользуемых добывающих мощностей. Чтобы минимизировать свои риски в Европе, говорит эксперт, страна предпринимает шаги по диверсификации поставок за счет строительства экспортной инфраструктуры (трубопровод «Сила Сибири», заводы СПГ), что позволит не только вовлечь в разработку ресурсную базу, находящуюся в изолированных регионах, но и увеличить газодобычу в РФ.
Новые объемы будут нацелены на растущие рынки АТР, в первую очередь на Китай. Там, по прогнозам МЭА, спрос на газ может превысить 708 млрд куб. м к 2040 году (при текущем потреблении примерно 250 млрд куб. м). А собственная добыча сможет обеспечить не более половины требуемого в КНР газа. Готовность принять новые правила ЕС может пойти на пользу имиджу «Газпрома» как экологичной компании, считает Дмитрий Акишин.
В ногу со временем
В монополии уже предложили правительству задуматься о модификации природного газа с помощью водорода, биогаза или технологии Power to Gas, чтобы обнулить выброс углекислого газа в атмосферу при использовании такого топлива. Как отмечал осенью прошлого года бывший зампред правления «Газпрома» Александр Медведев, замещение углерода всего 10% водорода приведет к снижению выбросов в атмосферу до нуля по всей цепочке: от добычи до конечного потребителя. Такая перспектива позволяет всерьез задуматься об оценке экономической привлекательности нового топлива, говорил он.
По расчетам «Газпрома», декарбонизация водородом позволит сократить размер субсидии на возобновляемые источники энергии, которая только в Германии за последние пять лет выросла в пять раз — с €4 млрд до €20 млрд в год. При этом смесь природного газа c содержанием 5–15% водорода не потребует модификации уже существующей газовой транспортной инфраструктуры. Как пояснял господин Медведев, нет никаких отрицательных последствий подмешивания водорода в природный газ, начиная от этапа транспортировки газа до его потребления в электрогенерации и промышленности.
В Минэнерго поддерживают инициативу «Газпрома». Заместитель главы ведомства Павел Сорокин тогда же отмечал, что эта идея — одна из тех, что всерьез рассматривает правительство.
Директор Центра энергетики Московской школы управления «Сколково» Татьяна Митрова считает, что, хотя новые заявленные цели ЕС о достижении полной углеродной нейтральности экономики к 2050 году, безусловно, создают угрозы долгосрочному экспорту российских углеводородов, масштабная монетизация газовых запасов РФ по-прежнему возможна. Но, отмечает эксперт, это потребует в новых условиях инновационных подходов, большой изобретательности и скорости, а также существенных дополнительных финансовых вложений. В противном случае вероятно сокращение объемов экспорта на европейском направлении.
Эксперт называет планы «Газпрома» по декарбонизации хорошим знаком, но пока, по ее мнению, высказывания представителей компании носят противоречивый характер и не вполне понятно, в чем именно состоит стратегия, а главное — с какой скоростью она будет реализовываться. Как показал Джонатан Стерн, окно возможностей не очень велико, действовать необходимо быстро, промедление может обернуться потерей рынков, отмечает госпожа Митрова.
Без газа никуда
В свою очередь, Екатерина Орлова, заведующая сектором «Газовые рынки» Института энергетики и финансов, считает, что основная идея европейской политики декарбонизации экономики все же заключается в развитии экологически чистой генерации на базе возобновляемых источников энергии. В июне 2018 года Европейская комиссия, Европейский парламент и Совет Европы приняли совместное решение, что к 2030 году 32% конечного потребления энергии в ЕС должно обеспечиваться за счет использования ВИЭ, напоминает она.
В то же время отказ стран ЕС от угольных ТЭС привел к увеличению выработки электроэнергии на газовых ТЭС. Следовательно, в среднесрочной перспективе газ может вновь оказаться востребованным в европейской электроэнергетике в качестве переходного топлива к стабильному использованию ВИЭ в будущем, считает госпожа Орлова. В ближайшие два-три года роль российского экспорта газа, вероятнее всего, снижаться не будет, говорит она.
Аналогичного мнения придерживается старший научный сотрудник EastWest Institute Данила Бочкарев. По его словам, пока рано говорить о какой-либо угрозе для экспорта российского газа с учетом диверсификации поставок в направлении азиатских рынков со стабильным потреблением и замещения угольной и ядерной генерации газовой. В то же время, говорит он, это не означает, что экспортеры газа могут расслабиться и ничего не делать. Надо искать новые сферы применения для газа, увеличивать поставки на новые рынки, реалистично оценивать последствия прогресса в области ВИЭ.
«Необходимо уже сейчас развивать водородную энергетику с прицелом на будущее. Ведь ранний старт — это не только возможность занять свою нишу на рынке, но и ускорить коммерциализацию данных разработок»,— говорит господин Бочкарев.
Сам Джонатан Стерн относит зависимость Европы от поставок российского газа к серьезным угрозам и вызовам политики «отказа от углеводородов». Это, по его мнению, может создать геополитические проблемы уже в краткосрочной перспективе. Также, отмечается в исследовании ученого, неспособность компаний инвестировать в декарбонизированное будущее приведет к выбору дальнейшей электрификации на основе ВИЭ, а не газовых проектов в том или ином виде.